"Тонино Гуэрра. Параллельный человек" - читать интересную книгу автора

размечет первый сильный порыв ветра, по склонам то и дело скатываются
валуны, останавливаясь в пыли у подножия; по обеим сторонам дороги высится
ряд истончающихся электрических столбов, звенит в проводах ветер, насыпает
песчаные холмики. Остановился я возле розового параллелепипеда,
поставленного на обочине для тех, кто стесняется помочиться прямо на
асфальт. Обратно в машину мне не хотелось; я стал карабкаться по голому
склону. С бугра в небольшой котловине увидел развалины заброшенной шахты,
где добывали буру. Я спустился туда. Ветер швырнул мне в лицо горсть едкой
белесой пыли. Она нестерпимо блестела под яркими лучами солнца. Стены
сплошь покрыты налетом белой пыли. Не знаю, что это было, - песок, соль
или, быть может, бура. Среди белых пирамид извивалась едва заметная
тропинка: наверно, по ней давно никто не ходил, Она привела меня к дому,
от которого остались одни деревянные стены и кое-что из надворных
построек. Дом этот напоминал остов выброшенного на берег корабля.
Сохранился дощатый пол. Половицы скрипнули под ногой. Все предметы вокруг
из дерева. Кадки с деревянными растениями разнообразной формы - пирамиды,
конусы, цилиндры, шары. Искусственные растения заботливо расставлены
неизвестным садовником. Не сразу я понял, что передо мной деревянный парк.
Дом в глубине, видимо, принадлежал хозяину шахты, человеку, который не мог
существовать без деревьев, а в этой пыли ни одно не выживало. Ветер и
солнце иссушили и истерли древесину настолько, что выступили на
поверхность все ее прожилки; на месте сучьев уже просвечивали дыры.
Кое-где древесину тронула гниль. На всем налет пыли. Выпуклости и
вогнутости стен вызывали у меня ощущение, будто я попал внутрь огромной
изуродованной виолончели. Впечатление это особенно стало сильным, когда из
скованной слепящим зноем пустыни донеслось до моего уха гудение шершня.
Казалось, в воздухе зазвучала струна. От порыва ветра заскрипели
деревянные доски, словно рядом кто-то ходил. Я вошел в дом, стоявший в
глубине деревянного сада, не из любопытства, а повинуясь желанию
спрятаться здесь, затаиться. В комнате стол и поломанная табуретка. Я
присел - не потому, что устал: хотелось проверить, выдержит она или нет. И
почувствовал облегчение, только теперь я понял, что мне ужасно хотелось
сесть. Силы постепенно ко мне возвращались; я стал рассматривать стены,
чугунную печку с открытой дверцей, тряпье, сваленное в углу. Начал чертить
геометрические фигуры, водя пальцем по пыльной поверхности стола. Как
вдруг со мной произошло странное. Сплелись пальцы рук, и я долго не мог
расцепить их. Когда мне это наконец удалось, я не смог согнуть пальцы.
Потом руки стали медленно подниматься вверх: я готов сдаться на милость
того, кто появится на пороге. Распахнута настежь дверь, жду: должен кто-то
войти и ограбить, - прислушиваюсь к шагам. Не скрипнет ли песок под
чьим-нибудь сапогом. Грабитель, конечно же, вооружен. Тело мое охвачено
дрожью. Не знаю, должен ли я на сей раз ему подчиниться. В конце концов
смиряюсь. Руки опустились, спрятались в карманы брюк, успокаивали меня:
опасность уже миновала. Что за ехидство! Приходится терпеть и молчать.
Главное - не вспугнуть другие части тела. Скажу прямо - во всем виноваты
руки. Совсем обезумели. Почему-то они потянулись к верхней пуговице на
рубашке и к узлу галстука. То есть это мне поначалу так показалось. А руки
схватили меня за горло и стали душить. К счастью, я сразу сообразил, что
они намерены сделать, и рассвирепел. Кинулся на пол и начал борьбу. Я из
тех, кто всю жизнь ведет бой. На испуг меня не возьмешь, особенно сейчас,