"Тонино Гуэрра. Параллельный человек" - читать интересную книгу автора

из-под молока, чтобы они потемнели. В витрине стояли бутылки,
принадлежавшие первым белым американцам; стекло это жарилось на солнце
больше сотни лет. Форма бутылок мне тоже понравилась. Особенно две:
квадратная с витым горлышком, а другая - в виде плоской фляги. Мне
захотелось купить их. Подергал латунную ручку - закрыто. Где хозяин -
неизвестно. Вертолет, стоявший возле бензоколонки, напоминал стрекозу. Я
вышел из галереи и направился в кафетерий.
Длинная стойка, шеренга бутылок, прямоугольный вырез окна, по центру
которого проходит голубое шоссе, перерезавшее пустыню на две части. На
табурете у стойки сидит молодая негритянка, уставившись в стакан с пивом.
Присаживаюсь в том месте, где стойка загибается и откуда не видно шоссе. У
противоположного конца стойки игральный автомат. Негритянка с
отсутствующим видом взглянула на меня, посмотрела в стакан, потом в окно,
снова в мою сторону; ее лицо ничего не выражало. Наконец она подняла
стакан и поднесла к губам. Движения неторопливы; губы раскрылись и
плотоядно прильнули к краю стакана. Глядя мне прямо в глаза, она пыталась
подцепить кончиком языка лимонную корку. Притворялась, что пьет, но не
пила. Гибкий язык облизывал стенки стакана. Она не спускала с меня глаз.
Наконец сделала первый глоток. Бармен подал мне кофе. Я взглянул на ее
ноги. Взял в руки ложечку, чтоб размешать сахар. Погрузил белую ложечку в
кофе, стал не спеша помешивать, глядя на негритянку. Она смотрела так,
словно всем телом ощущала каждое мое движение. Потом прикрыла глаза. Я
вынул ложку, положил на край блюдца. Негритянка встала, подошла и сказала
по-английски:
- My, how morbid can you be! [Ты, парень, вижу, отзывчивый! (англ.)]
Я не понял ни слова и, не задумываясь, ответил на своем родном
диалекте:
- Шлюха. Бесстыжая шлюха.
Негритянка двинулась к выходу, я следом за ней. Мы свернули за угол
гостиницы, прошли мимо фанерного самолета, уткнувшегося носом в землю и
зацепившегося хвостом за ветку дерева, мимо старика в синем комбинезоне с
винтом от самолета в руках. Миновали квадрат бассейна без воды: по дну его
ходила собака. Обогнули мусорный ящик, перешагнули через алюминиевую
трубу. Негритянка направилась к фургону, возле него стояли два контейнера
из серебристого металла, в которых, наверно, перевозят мешки с арахисом,
миндалем и другими орехами. Я поднялся за ней по ступенькам и увидел, что
негритянка уже ждет меня на кровати. Я разделся и стал озираться по
сторонам - куда бы положить одежду, - но так и не нашел подходящего места.
Кругом валялись бутылки, меня это раздражало, и я решил положить одежду на
ступеньку фургона. Но и это место мне не понравилось. Заглянул под фургон,
обошел контейнеры. Постепенно я отходил все дальше от фургона, пытаясь
прикрыть наготу ворохом одежды. И наконец понял, что под предлогом поисков
места для одежды тело мое, именно оно, отказалось от свидания с
негритянкой и увело меня прочь. Войдя снова в галерею, я спрятался за
колонну и быстро оделся. Сел в старый "шевроле", предоставленный в наше
распоряжение так же, как вертолет, и на полной скорости выехал со двора
гостиницы, как будто опасался погони или задыхался без свежего воздуха.
Целый час тянется длинная, тоскливая дорога, но вот появляются горы, и
все в них кажется неустойчивым, готовым прийти в движение: пласты желтой
глины грозят обвалом в любой момент; холмики из буры, как кучки помета,