"Тонино Гуэрра. Параллельный человек" - читать интересную книгу автора

кучи заржавелых жестянок. Я знал, что увижу их, мне только хотелось
поглядеть, не здесь ли прячется рыжий котенок. Я уже успел побывать везде,
где мои земляки устраивают свалки: и на новом и на старом, заброшенном
участке. Для прогулок кошки обычно выбирают такие места. Два дня, как я
занят поисками рыжего, словно всю жизнь только и делал, что его
разыскивал. Не обратил внимания даже на верные улики, благодаря которым,
быть может, удалось бы решить проблему ящиков с фонтаном. Улики могли бы
пригодиться теперь Поверенному, да только он, кажется, предпочитает
продолжать поиски таким образом, чтобы они оказались безрезультатными. Я
помнил о существовании целых залежей консервных жестянок, брошенных
американцами во время войны. Жестянки были самых разных размеров:
маленькие, большие, огромные бочки из-под бензина. Горы цилиндров,
изъеденных ржавчиной. Но не было здесь ни кота, ни девчонки-подростка. Уже
расспрашивал в городе, что о ней знают. Никто ничего не знал. Бродячая
цыганская девчонка. Может, дочь пастуха, что ютится в каком-нибудь гроте
на склоне горы, нависшей над городом, или дочь крестьян, которые целыми
днями копошатся в зарослях тростника или среди капустных листьев - ими
устилают зимой поля на границе с морем.
Подобрал жестянку, понюхал: поразительный цвет ржавчины: оранжевые
пятна, словно растекающиеся капли; железные лишаи, осыпающиеся от
прикосновения пальцем. Швырнул ее обратно в кучу. Взял другую: пахнет
пивом, хотя прошло уже двадцать лет. Очень далекий запах. Каждая банка
пахнет по-своему. Пытаюсь угадать, что ели американские солдаты по дороге
на фронт, Вижу их с этими жестянками в руках: потягивают пиво, потом
отшвыривают, будто вся их война только в том и состояла, чтобы
разбрасывать не бомбы и не гранаты, а жестянки.
Откладываю в сторону несколько одинаковых цилиндров. Ставлю их друг на
друга. Толкнул. Покатились. Сейчас меня интересует форма жестянок. Их
прошлое и содержимое канули в Лету. Мне нравится цилиндр. Выбираю банки
разной величины; передо мной возрастающий по высоте ряд цилиндров. Пять
размеров, переходящих плавно один в другой: в пятый входит четвертый, в
четвертый - третий и так далее. Шестой цилиндр по сравнению с остальными
выглядит великаном. Это бочка, которую мне с трудом удалось поставить
прямо; в ней на два пальца дождевой воды. Всего бочек три, благодаря своей
величине они сразу бросаются в глаза. Цилиндров первого размера
чрезвычайно много, равно как второго и третьего; скорее всего, это банки
из-под консервов. Цилиндров четвертого размера насчитал штук двадцать;
искать в огромных залежах мелких жестянок, разбросанных между камней,
листьев и плетей дикого огурца, больше не захотелось.
Постепенно рождается план сконструировать что-нибудь из этих жестянок.
Сложить, например, колонны высотой метра два, три или пять. Прикрепить их
к земле железным прутом, пропустив его через жестяной столб сверху донизу.
Разновысокие колонны поставить где-нибудь на светлом грунте с расстоянием
друг от друга 80-90 сантиметров. Устроить, так сказать, парк из ржавых
жестянок; прогуливаясь в нем, будешь чувствовать себя пленником,
совершенно свободно слоняющимся на безлюдье; будешь смотреть на жестяные
столбы, прочертившие горизонт, и надеяться на встречу с кем-нибудь, кто
должен прийти. В жестянках зазвучат голоса тех, кто жевал свою жвачку,
воевал на войне, слег в могилу. Нет на жестянках ни ярлыков, ни надписей,
указывающих на содержимое, исчезли и цифровые обозначения; остались только