"Виктор Гюго. Бюг-Жаргаль" - читать интересную книгу автора

его кончилось. Свободу! Посмотрим, к какой свободе приговорит его военный
суд!
Я похолодел, услышав эти зловещие слова. Вместе с Мари мы умоляли дядю
отменить свое решение, но тщетно: негр, чья небрежность была причиной всей
этой сцены, был наказан палками, а его защитник был брошен в тюрьму форта
Галифэ, по обвинению в том, что он поднял руку на белого. Раб - против
хозяина; такое преступление каралось смертью.

XI

Судите сами, господа, как сильно все эти события должны были возбудить
мой интерес и любопытство. Я стал расспрашивать о заключенном и услышал
много странного. Мне рассказали, что товарищи молодого негра питали к нему
глубочайшее уважение. Хотя он был таким же рабом, как и они, невольники
подчинялись ему по первому знаку. Он родился не в наших краях; никто не знал
его родителей; какое-то рабовладельческое судно высадило его в Сан-Доминго
всего несколько лет тому назад. Тем более удивительной казалась та власть,
какой он пользовался среди всех своих товарищей, не исключая даже черных
"креолов", которые, как вам, вероятно, известно, господа, относились с
величайшим презрением к неграм "конго" - не точное и слишком общее название,
даваемое в нашей колонии всем невольникам, привезенным из Африки.
Несмотря на то, что он казался постоянно погруженным в глубокую печаль,
он был драгоценным работником на плантациях благодаря его необыкновенной
силе, сочетавшейся с удивительной ловкостью. Он мог крутить колесо
водочерпалки быстрее и дольше самой лучшей лошади. Ему часто случалось
делать за день работу десяти товарищей, чтобы спасти их от наказания,
грозившего им за нерадивость или усталость. И рабы его боготворили; но
уважение, которое они питали к нему, хотя и совсем не похожее на их
суеверный страх перед шутом Хабиброй, тоже, по-видимому, имело какую-то
тайную причину; это было что-то вроде поклонения высшему существу.
Странным казалось также, что он был настолько же добр и прост со своими
братьями по труду, считавшими за честь повиноваться ему, насколько горд и
высокомерен с надсмотрщиками. Правда, следует сказать, что эти пользующиеся
поблажками рабы, которые являются как бы связующим звеном в цепи,
сковывающей рабство с деспотизмом, и соединяют с низостью положения наглую
безнаказанность власти, с особым удовольствием заваливали его работой и
всячески притесняли. И все же, казалось, даже они не могли не уважать в нем
того чувства гордости, которое побудило его оскорбить моего дядю. Никто из
них не осмеливался подвергать его унизительным телесным наказаниям. Если они
когда-нибудь и решались на это, тотчас не меньше двух десятков негров
вызывались заменить его; а он, неподвижный и суровый, присутствовал при их
избиении, как будто они лишь выполняли свой долг. Этот странный человек был
известен среди невольников под именем Пьеро.

XII

Все эти подробности воспламенили мое молодое воображение. Мари, полная
благодарности и сострадания, поддерживала мой пыл, и Пьеро так овладел
нашими мыслями, что я решил повидаться с ним и помочь ему. Я обдумывал,
каким способом поговорить с ним.