"Роман Гуль "Дзержинский (начало террора)"" - читать интересную книгу автора

мечась на свободе, он участвовал в конференциях, съездах и наконец в 1905
году, когда революционные волны поднялись, он вместе с будущим полпредом
Антоновым-Овсеенко, тогда поручиком пехотного полка, попробовали произвести
военное восстание в Новой Александрии.
Но попытка сорвалась, и еле-еле унес ноги Дзержинский в Варшаву, где
вскоре же и был схвачен на партийной конференции.
Эта конференция "преступного сообщества" собралась на станции
Дсмбс-Вельке в лесу имения "Островсц" Новоминского уезда. Предупрежденная
провокатором полиция двинула эскадрон 38-го Владимирского драгунского
полка, и кавалеристы, окружив лесную конференцию кольцом, бросились на нее.
Дзержинский был схвачен. Оставшиеся в Варшаве члены партии пытались
организовать ему побег. В Новоминск, где он был заключен, прибыли три
партийца и через подкупленных солдат снеслись с Дзержинским, но от побега
Дзержинский отказался, считая "невозможным перед товарищами разыгрывать
генерала".
Дело было в ином. Дзержинский боялся побегом набросить на себя тень, ибо
все знали, что конференция схвачена благодаря провокации.
Это было как раз время, когда вся Россия уже заходила революционными
волнами. В Москве - вооруженное восстание, деревня гудит предвестниками
взрыва. И бурной осенью 1905 года, после манифеста 17 октября, по всеобщей
амнистии, заключенный Дзержинский вышел из тюрьмы на свободу.
Из Х павильона Варшавской крепости он приехал прямо - куда? На партийное
совещание, на Цегляную улицу в квартиру Ландау. Был поздний вечер.
Собравшиеся не зажигали огня, ибо квартира выходила на улицу, друг друга
узнавали либо по голосу, либо ощупью.
В темноте, нс начиная совещания, передавали, что "прямо из ТЕОрьмы"
приедет Феликс, Его ждали. Наконец с улицы в темноту вошли несколько
человек, и все присутствующие узнали, что пришел Дзержинский.
Он первый начал речь в темноте. Эта речь была фанатическим призывом к
восстанию.
- К оружию! Только теперь к оружию! Не доверять подачкам царя! Нс
доверять буржуазии! У нас свои цели!
И снова освобожденный Дзержинский бросился в конференции, в неспанные
ночи, в конспирацию химических чернил. В Варшаве создал три нелегальных
типографии, печатая прокламации на польском, русском, еврейском и немецком
(для рабочих Лодзи) языках.
Работая ночь напролет, наборщики тайных типографий валились с ног, по
неделям не раздеваясь, но руководитель дела, бледный, почти что с
прозрачным лицом, с остренькой бородкой и горевшими больным огнем глазами
Дзержинский подбадривал их:
- Ничего, ничего, при помощи такой возмутительной эксплуатации вас партия
добьется быстрого раскрепощения трудового народа.
Увы, история показала, что наборщики проработали впустую. Партия
Дзержинского через десять лет добилась власти, но не раскрепостила, а
закрепостила трудящихся еще небывалым полицейским гнетом.
"Как огонь движется он по всей стране, везде подымая
настроение,-вспоминали о Дзержинском его товарищи.-И действительно, на
революционной арене Польши 29-летний Дзержинский выходил в явные "вожди",
как раз в тот момент, когда в русской социал-демократии в полном блеске уже
действовала циническая и столь же партийно-фанатическая фигура Ленина. И