"Роман Гуль "Дзержинский (начало террора)"" - читать интересную книгу автора

мира Дзержинский был охвачен волнением. Он удивленно спрашивал: "Кто вы?
Что такое? Что вам нужно?"
- На улице революция, товарищ Дзержинский! Вы - свободны!
Говорят, на лице Дзержинского выразилось непонимание и недоверие. Но надо
было верить: его освобождали. Вместе с Дзержинским комитет пошел по
коридорам, где возле отпертых камер Дзержинский указывал гимназистам, кто
уголовный, кто политический.
И в ту же ночь на грузовике, освещенном факелами и охраняемом
вооруженными гимназистами, Дзержинский выехал со двора Бутырской тюрьмы.
Ночь вместе с другими освобожденными он переспал в Московской городской
думе, а наутро, еще в арестантском халате, произносил уже свою первую речь
перед народом.
Это был февраль, праздник. В собравшейся вокруг Дзержинского радостной
толпе, из которой Дзержинский через год многих уже расстрелял, пока что
радостно кричали;
- Слушайте! Слушайте! Говорит каторжанин Дзержинский!
И Дзержинский говорил, заикаясь, спотыкаясь, торопясь, не улавливая
собственной мысли. Даже у этой радостной, опьяненной толпы, готовой
приветствовать всякий арестантский халат, будущий вождь террора не имел
никакого успеха. Толпа Дзержинского не слушала.
А сгрудившиеся вокруг него единомышленники боялись только одного: как бы
у этого взволновавшегося больного скелета нс хлынула горлом кровь.


12. Председатель ВЧК

Когда в февральскую революцию вся Россия безумствовала при имени
Керенского, имя Дзержинского было еще никому неизвестно.
Но меньше чем через год Керенского позабыли, а имя Дзержинского как ужас
гремело в стране, дойдя от Москвы до самых глухих захолустий России.
Имевший некий революционный опыт Дантон говорил: "В революции всегда власть
попадает в руки больших злодеев".
Каторжанин Дзержинский до революции не видел солнца и не знал жизни. Да
он их и не хотел: солнце светило не над революционной страной, а жизнью
жили непонятные ему люди. Но вот ослепительное мартовское солнце засветило
над такой революцией, каких по территориальному и динамическому размаху не
бывало. И даже тут: "февраль меня радует, но не удовлетворяет", - сказал
освобожденный с каторги Дзержинский.
В большевистской партии, где ковался заговор против России и свободы,
этот человек с "хитрым подмигиванием" и "саркастической улыбкой" сразу
занял видное место. В июльские дни, в момент схватки большевиков с
правительством, он в первых рядах заговорщиков.
В августе он делегирован на партийный съезд в Петербург, где этот
огненный поляк с сектантски-вывихнутой душой уже избран в ЦК
коммунистической партии. И в то время как большинство ЦК еще колебалось,
идти ли с Лениным на октябрьский заговор и восстание, Дзержинский
безоговорочно поддержал ленинское требование захвата власти.
Став главой и душой большевистского Военно-Революционного комитета в
Петрограде, Дзержинский принял в октябре активное участие и
непосредственное руководство в свержении Временного правительства. Слабо