"Георгий Дмитриевич Гулиа. Баллада о первом живописце " - читать интересную книгу автора

плечо живописец носил леопардовую шкуру и ударом кулака мог свалить любого
противника. Его уважали и одновременно боялись.
Однако нынче молодой кудесник превзошел самого себя. Нуннам дерзнул, и
дерзание его не имело предела: он решил изобразить человека, подобного себе,
подобного отцу, подобного старейшине! Задумав новую работу, Нуннам потерял
сон, забросил жен, забросил детей, позабыл и о старом отце, и о своей
дряхлой матери. По ночам художник мечтательно глядел на луну. А пещера тем
временем храпела. Многочисленная семья Нуннама спала на шкурах медведей, не
подозревая, что хозяин ее задумал невероятное и в высшей степени дерзкое...
Иногда он уходил к ручью. И ручей, казалось, беседовал с ним и,
беседуя, подсказывал, как надо действовать в задуманном деле, чтобы успех
увенчал его. Камни с шумом перекатывались в быстром течении, и Нуннам
удавливал тайное значение этого шума.
В последнее время он подолгу всматривался в лицо своего отца, и в
жестких чертах волосатого человека ему чудились грубая нежность и
неиссякаемая сила.
Он внимательно изучал своих детей и твердо знал, сколько пальцев на
руках и ногах, как растут ресницы на веках и какого цвета бывают волосы.
Нуннам мысленно выводил дуги бровей и округлости губ и бедер. Ягодицы и
груди у женщин выпуклы. А груди у мужчин плоские...
И вот Нуннам решился. Когда уснули все, он бесшумно пробрался к выходу
пещеры. Здесь заранее была заготовлена плоскость в рост человека. Твердым
зубилом художник нанес контуры человеческого тела. Все было здесь - и
голова, и нос, и ноги, и пальцы на ногах, и ресницы на глазах.
В небе светила луна. Ее голубой свет падал на сухую стену, и Нуннам
работал уверенно. Где-то выли шакалы, хрипло бились неуемные зубры и шумно
возились лесные птицы. Художник поклонился луне, озарявшей землю своим
светом, поклонился светлой звезде, мерцавшей ярче прочих звезд, и поцеловал
прохладный камень, на который предстояло наложить липкую смолу, перетертую с
землей.
Нуннам для начала покрыл все тело изображения, от головы до ног, желтой
земляной краской и щеки выделил красной землей. Белую землю он приберегал
для глаз и зубов, а черную - для волос.
Нуннам нанес серую краску на то место, где полагается быть зрачкам.
Посреди серых кругов он поставил черные точки, и вдруг ожило лицо на
холодном камне.
Нуннам даже испугался. Он не знал, кто это - отец его или старший сын,
друг или враг? На него глядел человек, двойник человека, и это поразило
художника. Нуннам упал наземь, не смея поднять глаз на произведение рук
своих.
Затем он встал и продолжал работу. Тело появившегося на пещерной стене
человека показалось ему несколько желтоватым. И он наложил на грудь и плечи,
на бедра и икры ног немного красной земли, немного зеленой и черной, а
местами желтой. Углем Нуннам оттенил ногти на руках и ногах, ибо ногти
должны быть грязными, если то не женщина и не новорожденный...
До рассвета работал Нуннам. За это время он дважды сбегал к речке,
чтобы напиться воды. Грудь распирало от порывистого дыхания, но он работал
упрямо, смешивая землю со смолой и накладывая новые слои на почти живого
человека, не умеющего только говорить и двигаться...
С первыми лучами солнца Нуннам счел работу законченной. Он умылся и