"Георгий Дмитриевич Гулиа. Ганнибал, сын Гамилькара " - читать интересную книгу автора

- Дружище, - сказал он нумидийцу улыбаясь, - у нашего Ганнибала вот
здесь... - Миркан Белый приставил указательный палец к своему виску, - вот
здесь своя клепсидра. Он проснется в то самое мгновение, когда твоя вода
опустится вот сюда, а песок в тех часах иссякнет в верхнем сосудике.
- Как? - удивился карфагенский лучник. - Ты хочешь сказать, что мы
даром следим за часами?
- Нет, я просто хочу сказать, что Ганнибал все знает сам. Даже когда
спит. Это мы можем проверить, благо времени не так уж много осталось.
Нумидиец сказал лучнику:
- Что я говорил?
- Удивительно, - пробормотал лучник, - тебе, наверное, лучше знать...
Миркан Белый запрокинул голову: небо было как сажа, а звезды как
золотые гвозди, вбитые в черный-пречерный потолок.
- Скоро заступит вторая стража, - сказал он. Отошел к колоннам и уселся
на прохладную ступень.
- Кто это? - спросил лучник.
- Я же сказал, Миркан Белый.
- Из всадников? Или лучников? По-моему, он стар для ратного дела.
Нумидиец поманил к себе лучника и прошептал почти в самое ухо:
- Он звездочет. Ты обратил внимание, как смотрел он на небо?
- Все так смотрят.
- Может быть, все, но не все понимают их сокровенный смысл. - И
нумидиец поднял палец кверху.
- Да, брат, там уйма непонятного.
- А ему все понятно. Римляне много дали бы за него.
- Удивительно! - Карфагенянин почесал за ухом, думая о чем-то своем. А
потом, после недолгого молчания, сказал со вздохом: - А у нас в Карфагене
все же лучше.
- Чем лучше?
- Там родня. Там девушки. Там друзья.
Нумидиец строго взглянул на лучника:
- А здесь - что?
- Удивительные вещи.
- Так зачем сдался тебе Карфаген?
- Там меньше смерти. А здесь сплошная смерть. Я это предвижу.
- Загнул же ты, брат, - возразил нумидиец. - Здесь есть где разгуляться
молодости, а там - один день похож на другой, там сплошная бедность и
чванство богатых купцов.
- Я об этом не подумал, - признался лучник. - Когда смотришь на родину
издали - она кажется лучше, чем есть. И все-таки я бы сбежал отсюда.
Нумидиец - истый вояка - поразился чудачеству этого карфагенянина: ведь
весь сыр-бор заварили именно они, карфагеняне, а теперь что же это
получается? Нумидиец воюй, а я, сын Карфагена, убегу под юбки своих женщин?
Он хотел было обратиться к Миркану Белому, чтобы рассудил по справедливости,
но тот сидел неподвижно на каменной ступени и взирал на небо, обильно
усеянное звездами.
- Читает, - сказал нумидиец. И оба воина почтительно застыли на своих
местах.
Карфагенянин размышлял:
"Лежит человек. Человек как человек, как все люди. Сейчас он