"Евгений Гуляковский. Веста" - читать интересную книгу автора

неподвижно. Слышно было, как кашляет на холостых оборотах ее двигатель.
- Что если попробовать перескочить в его машину? Дверь наверняка не
заперта, он слишком спешил...
- Не успеешь. Он просто двинет дальше, и мне придется гнаться одному.
Подождем. Посмотрим, у кого раньше сдадут нервы.
- Зачем мы вообще за ним гонимся? - почему-то шепотом спросил Артам,
словно Мишурин мог нас услышать. - Где он живет, мы и так знаем, машину вот
разбили, да и вообще... Ну, приедет он, войдет в квартиру, что дальше-то
делать, дверь, что ли, ломать будем?
- В квартиру мы ему войти не дадим. Главное - вернуть журнал. Не зря все
это затеяно, и не так просто, как кажется. Мы еще разберемся во всем, не
беспокойся. Сейчас главное - журнал. Слишком многое зависит от этих проб,
вот в чем дело...
- Думаешь, он этого не знает? Я только зло усмехнулся.
- Ну, а если знает, не такой уж он дурак, чтобы дать нам перехватить себя
по дороге к дому, он найдет способ от нас отделаться.
- Ладно, посмотрим. - Артам замолчал и сидел теперь съежившись, потирая
ушибленное при ударе о столб плечо.
Ожидание становилось тягостным. Казалось, мы стоим в вымершем, пустом
городе целую вечность... Хоть бы один прохожий, намек на какое-то
движение... Ничего... Обычно в этом районе города даже ночью не бывает так
пустынно... Я внимательно всмотрелся в окружавшие нас здания... Это была
Дерковская. Она вела прямо на приморский бульвар. Неудивительно, что он
остановился. Это опять тупик. За бульваром набережная, дальше дороги нет.
Над причалом обрыв. Ему придется развернуться на набережной, там очень узко,
а я должен буду успеть уклониться в сторону, потому что он наверняка опять
пойдет на таран. Его единственное преимущество перед нами в весе и в
прочности кузова, и похоже, он это прекрасно понимает... Значит, опять
соревнование на быстроту реакции...
Наконец "вольво" осторожно, как большая черная кошка, двинулась вперед. Я
выждал несколько секунд и тронулся следом. Теперь мы ехали очень медленно.
Казалось, Мишурин все еще не решил, что предпринять... Набережная была
совсем близко, до нее оставалось метров двести, не больше, когда "вольво"
вновь рывком увеличила скорость. Теперь время измерялось уже на доли
секунды, Мишурин не зря тащился так медленно и не зря сделал этот
неожиданный рывок. Если теперь я не успею выскочить на набережную прежде,
чем он развернется, таранного удара не избежать... Но, к моему удивлению,
"вольво" не стала разворачиваться... Совершенно рефлекторно я до отказа
нажал на тормоза, и вовремя. Вслед за "вольво" мы вылетели на набережную.
Теперь от обрыва нас отделяла совсем узкая асфальтированная полоска. Как в
замедленной киносъемке я видел, что передние колеса "вольво" уже вращаются в
пустоте. Потом корпус машины накренился, и она исчезла в черном провале
обрыва. Только теперь до моего сознания дошел весь смысл происшедшего. Нас
еще несло вперед. Визжали тормоза. Перед самым обрывом машина остановилась.
И лишь после этого мы услышали внизу тяжелый всплеск. Я развернул машину,
подвел ее к обрыву. Единственная наша фара выхватывала из темноты порядочный
кусок поверхности тяжелой черной воды. По ней бежала только мелкая рябь да
клочки белой пены. Больше ничего не было видно.
Мы одновременно выскочили из машины и теперь молча смотрели вниз...
- Может быть, успеем? - спросил Гвельтов. - Если вытащить его из машины и