"Евгений Гуляковский. Украденный залог" - читать интересную книгу автора

Юноша потерял сознание от боли, когда один из них перерезал впившиеся в
тело веревки. Сброшенный с лошади, пленник рухнул в пыль у ног воинов, и
даже пинки и ругань не смогли его поднять. Бормоча проклятия, воины
подхватили его под руки и поволокли в задний конец огромного двора, где
помешалось большое строение без крыши - жилище царских рабов. Подобное
зрелище, видимо, было привычно здесь, ибо ничто не изменилось в ленивом
равнодушии людей, заполнявших двор и занятых своим делом. Никто не обратил
внимания на окровавленное тело раба, волочившееся в пыли. Двое горожан,
усевшись в тени, то и дело отгоняя назойливых мух, вели разговор о новой
тунике верховного жреиа.
Алан очнулся лишь вечером. Какой-то юноша с коричневой, как орех, кожей
сидел рядом и осторожными движениями смазывал его раны. Вокруг приглушенно
гудели голоса. Алан огляделся: большое помещение заполняли люди,
возвратившиеся с работы. Они сидели прямо на полу, усыпанном соломой, и,
устало переговариваясь, неторопливо ели свой скудный ужин. Рисовые лепешки и
круглые глиняные чаши с похлебкой стояли перед каждой группой. Алан заметил,
что люди в небольших группах чем-то похожи друг на друга. У них одинаковые
оттенки кожи и волос. Позже он понял, что в Бактрии старались распределять
рабов так, чтобы из одного племени было не больше трех-четырех человек.
Незнание языка разобщало невольников, мешало сговариваться всей массой для
побега или восстания.
В распахнутые двери тянуло прохладой. У порога дремал греческий воин в
полном вооружении. Его отстегнутый меч лежал на земляном полу, и глаза юноши
блеснули при виде серебристой полоски металла.
Вид оружия словно влил в тело Алана новые силы, он резко поднялся. Но
воин продолжал дремать. А коричневый юноша приветливо улыбнулся и залопотал
что-то на непонятном языке. Алан, морщась от боли, побрел между группами
людей, пристально и вопросительно вглядываясь в незнакомые лица и обнаженные
потные тела, покрытые пылью. Кто они? Такие же пленники, как и он? Тогда
почему так спокойно и равнодушно сидят они здесь, когда там, за дверями --
свобода?!
Алан не знал, как трудно убежать из Бактрии рабу. Не перелезть через
высокую городскую стену, по которой день и ночь ходят часовые, не пройти в
ворота. А если кто и вырвется отсюда, его встретит пустыня чужой страны,
чужие враждебные люди, всегда готовые за жалкую награду схватить и выдать
беглого раба. Ему не уйти. И клеймо навсегда отметит страшной печатью его
лоб! Ни о чем этом юноша не знал.
Не обращая внимания на пристально следящие за ним отовсюду глаза, Алан
медленно пробирается к выходу... Туда, где заманчивым блеском горит
валяющееся на полу оружие... Кто-то осторожно, но настойчиво берет его за
руку. Алан оборачивается и, притянув к себе коричневого юношу, жестами
объясняет ему свой план. Коричневое лицо становится серым. Юноша еще крепче
стискивает руку Алана, пытается что-то объяснить, задыхаясь от волнения,
шепчет непонятные фразы. Алан решительно отстраняет его и вдруг бросается к
выходу, на бегу стремительно нагибается к мечу и... кто-то бросается ему под
ноги, чьи-то сильные руки, как тисками, сжимают его, он пытается вырваться,
но мгновенно вскочивший воин крепко схватил его руку и, медленно выворачивая
ее, заставляет Алана упасть на колени, с помутившимися от боли глазами.
Страж жестом приказывает отойти рабам, схватившим Алана, и, притянув к себе
беспомощного юношу, пристально смотрит ему в глаза. Видимо, что-то