"Евгений Гуляковский. Украденный залог" - читать интересную книгу автора

поразившая его в детстве, когда он впервые взобрался на мохнатую вершину
Медвежьей головы, навсегда осталась в сердце, и вот сейчас медленными,
неторопливыми штрихами он возрождал ее в розовом камне.
Острое лезвие легко снимало пласты странного камня, словно это было
масло. Аполонид говорил, что из такого камня нельзя делать статуи - он
слишком непрочен и быстро разрушается. Но зато он податлив, как глина, и
становится прозрачным, если его хорошенько потереть шкуркой енота. Как живые
возникали на нем маленькие сосны, крошечные хижины лепились к скале, и даже
вода в каменном озере казалась прозрачной. Кто знает, сколько часов провел
юноша над этим камнем, сколько заветных дум поведал ему? По-разному тоскуют
люди. Одни жалуются на горькую судьбу, слабеют и чахнут. Другие лишь крепче
сжимают зубы, глубже в сердце затаивая мечту. Мечту о чем-то таком, что,
созревая, делает человека сильнее и выше, ведет его в неведомые дали.
Гордое чувство наполнило юношу, когда лезвие осторожно вырезало на
вершине скалы крошечный камень Совета.
Алан уже выведал немало тайн великого народа Бактрии. Эти изнеженные
греки еще узнают, кто сильнее. Он сполна рассчитается со своим врагом,
сделавшим из него раба. Он завоюет, свободу, и не только свободу...
И юноша мысленно видит, как собираются вокруг камня Совета седобородые
старцы, как сокрушенно качают они головами и говорят, вздыхая:
- Слышали новости? Не оценили мы этого мальчика! Прогнали, а теперь
вся Скифия говорит о нем.
Тогда поднимется древний Хонг, и юноша слышит его слова:
- Он был моим учеником. Я знаю его. Слава и власть не могли испортить
такое сердце. Он по-прежнему верен своему народу. Пусть идут к нему гонцы и
скажут, что племя избрало его почетным воином и просит вернуться к нам...
В уголках глаз юноши едва заметно блестят слезинки, а на полу валяется
выпавший из рук инструмент. Алан хватает его, вскакивает на ноги и застывает
в каком-то неистовом порыве. Если бы в эту минуту его увидел Аполонид, он бы
понял, что могучая вольная сила, которая поразила мастера в утро их первой
встречи, не оставила юношу, она лишь притаилась и ждала своего часа.

ГЛАВА VII

Легкими бережными движениями Аор поглаживал кисть правой руки,
искалеченной в юности ударом ножа. Этот жест стал уже привычкой, и, глубоко
задумавшись, он всегда начинал поглаживать нервные гонкие пальцы. Вот уже
целый час длится его беседа с Евкратидом. Нервозность и горячность правителя
сильно утомили Аора, его бесконечные жалобы наскучили.
- Ты все молчишь, а я получил достоверные сведения из Астонии*!
[Астония - одна из провинций Бактрии.] Следуя твоему совету, я предоставил
им полисы**, [Полис - право на самоуправление в Бактрии.] а чем они
оплатили? Новыми беспорядками! Даже люди храмов говорят об отделении. Да что
там! Они осмелились позорить мое имя! Ты слышишь? Что ты на это скажешь? Ты,
лучший друг царя? Имя твоего государя подвергалось оскорблениям на улицах
городов Астонии. Ты знал об этом?
Дор устало усмехается и, в который раз, неторопливо и спокойно пытается
направить мысли Евкратида в желательное ему русло.
- Неужели тебе все еще не ясна обстановка на южной границе? Индусы с
огромной армией продвинулись в глубь страны на много дней пути, а мы