"Арсений Гулыга. Формулы русской идеи" - читать интересную книгу автора

(доброй) общности (дурному) обществу. Ее острие направлено как против
тоталитаризма, так и против либерализма"{32}. Процитированная немецкая
работа посвящена полемике с коммунитаризмом (не путать с коммунизмом) -
учением об общности. Коммунитаризм - последнее, можно сказать,
постсовременное слово американской социальной мысли.
Постсовременность - возврат к достижениям прошлых эпох. Наши мудрые
соотечественники еще в прошлом веке пришли к выводу: существуют различные
виды общности, есть ложная, но может быть и подлинная. Тяга к общности - не
стадный инстинкт. Будущее человечества - в высокой общности, где личность
полностью раскрывает себя. Идея соборности решает эту проблему, проблему
космической эпохи. Человечество начинает со стадности, затем преодолевает ее
и рождает более высокую общность. Индивидуализм способствует выходу из
стадности, но сам он - не высший плод культуры.
Что касается ложной общности, то этот вид социальной организации может
представлять собой опасность для человечества. Сюда относятся связи,
основанные на представлениях о национальной исключительности ("раса господ",
"избранный народ"), преступные организации (мафия), организации с тайными
целями (масонские ложи), политические партии "нового типа", куда трудно было
войти, а еще труднее выйти (КПСС, НСДАП и др.). Все эти общности построены
по иерархическому принципу, открывают бездну преимуществ для "своих" и
направлены на подавление "иных". Соборность отличается от этих видов
общности своей открытостью, общедоступностью и человечностью. Будущее
принадлежит соборности.
Хомяков говорил, что спасать надо не человека, а человечество. Вл.
Соловьев отвергал индивидуализм. Идею личного спасения он называл
"средневековым миросозерцанием", делом прошлого. Спасаться надо не
отдельными делами, а одним, общим делом человечества. "Философия общего
дела" - это уже наименование учения космиста Николая Федорова. В русском
космизме идея соборности обрела деятельные черты. Абстрактные призывы
Соловьева к добру воплотились здесь в конкретную программу: человечество
должно объединиться против извечного врага смерти, вернуть к жизни ушедшие
поколения, для размещения и прокормления которых надо освоить космос.
Павел Флоренский, поясняя идею соборности, берет для сравнения русскую
песню. Она гетерофонична, то есть допускает полную свободу голосов при
сохранении гармонического единства, в ней нет раз навсегда неизменных
партий, при каждом из повторений напева появляются новые варианты как у
запевалы, так и у хора. Последний нередко вступает не в том месте, как
ранее, а то и вовсе не умолкает во время запева. Единство достигается
внутренним взаимопониманием, каждый более или менее импровизирует, но тем не
разлагает целого, - напротив, связывает прочней, ибо общее дело вяжется
каждым исполнителем - многократно и многообразно. Суммируя некоторые идеи
труда "У водораздела мысли", Флоренский писал: "Живя, мы соборуемся сами с
собой - и в пространстве, и во времени, как целостный организм, собираемся
воедино из отдельных взаимоисключающих - по закону тождества - элементов,
частиц, клеток, душевных состояний и пр. и пр. Подобно мы собираемся в
семью, в род, в народ и т. д., соборуясь до человечества и включая в
единство человечности весь мир"{33}.
У Ильина читаем: "Русский поющий хор есть истинное чудо природы и
культуры, в котором индивидуализированный инстинкт свободно находит себе
индивидуальную и верную духовную форму и свободно слагается в социальную