"Решад Нури Гюнтекин. Листопад" - читать интересную книгу автора

Слава аллаху, вот околею скоро, будешь тогда знать!.." Помучив мужа как
следует и дав ему возможность накричаться, уставшая Хайрие-ханым сама
постепенно успокаивалась и позволяла себе сменить гнев на милость.
Однако теперь Али Риза-бей не узнавал жены: было что-то непонятное в ее
поведении. К тому же он сам не был уверен: правильно ли он поступил? Как
никогда, ему хотелось услышать от жены хоть одно ласковое слово, - этого для
него было бы достаточно. Но в самые трудные минуты жизни упрямая женщина,
будто назло, не желала его понимать: сначала насупится, надуется, а потом,
глядишь, пойдет ворчать...
- Знаешь, жена, - не выдержал наконец Али Риза-бей, - твои слова мне
надолго запомнятся... До смерти не забуду твоего любезного обхождения...
Обидно!.. Очень обидно мне такое слышать.
Хайрие-ханым снова повернулась к нему.
- Что ты взъелся на меня, Али Риза-бей? - спросила она ласковым тоном,
который, по ее убеждению, должен был подействовать на него больше, чем
ругань. - Ты радуешься, словно повышение получил... Мы с трудом концы с
концами сводили на твои сто пятнадцать лир, а теперь и вовсе ноги
протянем... Что же, по-твоему, я радоваться должна? На шею тебе бросаться?..
Сам подумай и реши!..
Али Риза-бей, не зная, что возразить, проглотил слюну и поморщился,
будто вместе с нею проглотил и горькую пилюлю.
- Это правильно... Но дело касается чести!.. Понимаешь, нашей чести!..
Слово "честь" обычно оказывало на суеверную, наивную женщину магическое
воздействие. Однако на этот раз, когда семье и вправду грозил голод,
прежнего впечатления это слово на нее не произвело.
- Рассуди сам, Али Риза-бей, я не первый год тебе жена и надеюсь, у
тебя не повернется язык сказать, что я - нечестная или непорядочная женщина.
Я такой же честный человек, как и ты... Но будь я на твоем месте, ради детей
я не стала бы лезть в драку из-за пустяков...
- Что ты сказала? Скажи еще раз! Повтори!.. Это ты называешь пустяками?
Мне, право, жаль тебя!.. - все более и более входя в раж, кричал Али
Риза-бей.
- Тише ты, детей разбудишь, - остановила его Хай-рие-хаиым и, подняв
глаза к потолку, продолжала: - Да, Али Риза-бей, ты можешь произносить какие
угодно слова. Но я готова повторить еще раз: ради детей можно пойти на все!
Если они останутся без куска хлеба, чести своей им не уберечь, пе
защитить...
Эти слова поразили Али Риза-бея. Он невольно вспомнил слова, которые
слышал вчера от сослуживца: "Одной честью сыт не будешь..." Почему же вдруг
два совсем разных, никогда не видевших друг друга человека говорят об одном
и том же?..
Смятение овладело Али Риза-беем, и пока он тщетно пытался найти слова,
чтобы возразить жене, та продолжала:
- Хочешь - обижайся, Али Риза-бей, хочешь - нет, но я тебе выложу все,
что думаю. Вот ты свои принципы ставишь всегда выше интересов детей. Ты,
наверное, считаешь: как стукнет им пятнадцать или двадцать лет, так твои
обязанности отца и кончились. Нет, дорогой! Только тогда и начинаются
главные обязанности. Это они малышами безропотно слушали каждое твое слово:
где посадишь, там и сидят, что дашь, то и съедят. А коли свисток
какой-нибудь или куклу подаришь - это для них настоящий праздник. Теперь они