"Г.Гуревич "Инфра Дракона"." - читать интересную книгу автора

и горячей просьбой организовать поиски черных солнц.
Я восхищался энергией старика. Казалось, он только и ждал сигнала, сидя у
себя на даче. Возможно, на самом деле ждал, и вот явилась цель - неоткрытые
миры: можно мчаться в космос, искать, открывать...
Инфры нашлись в созвездии Лиры, Стрельца, Малой Медведицы, Змееносца,
Тукана, Телескопа... А самая близкая и самая интересная для нас - в созвездия
Дракона. Температура поверхности ее была плюс десять градусов. А расстояние до
нее "всего лишь" семь световых суток. "Всего лишь" в сорок раз дальше, чем до
Нептуна. Межпланетная ракета могла покрыть это расстояние за четырнадцать лет.
И год спустя эта ракета вылетела. А в ней Варенцовы, Юлдашевы и мы с
Павлом Александровичем. Я-то знаю, каких трудов стоило старику убедить, чтобы
его и меня включили в команду. Его - из-за возраста, меня - по молодости и
неопытности.


4

Первые дни полета были словно первая экскурсия в Москву: захватывающе
интересно, и все наизусть знакомо. Сто раз читано, сто раз видено в кино.
Земля с высоты - гигантский глобус, заслоняющий небо. Учетверенная
тяжесть, потом чудеса невесомости. Луна - чужой черно-белый мир с ликом,
изрытым оспой. Плавные лунные прыжки, густо-черные тени, пропасти, вековечная
пыль. Я читал об этом, представлял себе, увидел - и был потрясен.
А потом потянулись будни, упущенные писателями. Спаленка - три метра на
три, гамаки, столик, шкаф. За стенкой - рабочая комната чуть побольше. В ней
телескоп, пульт управления, приборы, счетные машины. Дальше - склады, машинная
и полкилометра баков с топливом. Хочешь, прогуливайся вдоль баков, хочешь,
надевай скафандр и кувыркайся в пространство. А потом опять гамак, столнк и
шкаф. По существу, тюрьма. Тридцать лет со строгой изоляцией.
Тьма и звезды, звезды и тьма. На часах двадцать четыре деления, иначе
спутаешься. День и ночь - никакой разницы! Днем в кабинете - электричество,
ночью - электричество. Днем за окошками звезды, ночью - звезды. Тишина. Покой.
А на самом деле летим - состояние равномерного и прямолинейного движения. За
час - почти полтора миллиона километров, за сутки - тридцать пять миллионов. В
журнале отмечаем: "23 мая прошли милляард километров. 1 июня пересекли орбиту
Сатурна". По этому случаю - парадный обед. Песни поем, радуемся. А по
существу, условность, потому что до орбиты пустота и после нее пустота. И
Сатурн виден не лучше, чем с Земли, - обыкновенной звездочкой.
Это Павел Александрович придумывал всякие праздники. Великий мастер был
насыщать часы. Даже там, в ракете, ему не хватало времени. После сна -
космическая зарядка, по крайней мере час. Без нее мускулы атрофируются от
постоянной невесомости. Обязательная прогулка в пространстве, осмотр ракеты
снаружи, потом изнутри. Работа у телескопа. Обед. Затем два часа - диктовка
воспоминаний. Он диктовал мне. Потом чтение микрокниг. Дед читал ровно час и
обязательно откладывал книгу, когда приходило время. Игра отчасти. И вместе с
тем - борьба за бодрость. "Нужно завтрашний день ждать с нетерпением", -
говорил он частенько. И я тянулся за стариком, как мог. Понимал: иначе нельзя
- раскиснешь, опустишься. Придет хандра, потом лень, потом болезни. И работу
бросишь и обязанности забудешь. В космосе бывали трагедии: люди себя теряли и
даже назад поворачивали.