"Г.Гуревич "Инфра Дракона"." - читать интересную книгу автора

От хандры одно спасение - работа. Но как раз работы гам немного: осмотр,
мелкая починка много времени не занимают. Я разрабатывал свой проект
реконструкции планет, но больше для собственного удовольствия. Человечество -
такой могучий коллектив, его в одиночку не обгонишь. А у меня знаний - по год
вылета, для Земли устаревшие.
Единственное разумное занятие - астрономические наблюдения. Каталог мы
составляли - измеряли расстояния до звезд. Обычно измеряются они по
треугольнику. Основание треугольника - диаметр земной орбиты, два угла -
направление на звезду. По стороне и двум углам определяется и высота -
расстояние до звезды. Но так как треугольники получаются худые и длиннющие,
велики ошибки, и годится этот способ только для близких звезд. Нам было
удобнее - мы ушли от Солнца в тысячу раз дальше, можно измерять расстояния в
тысячу раз точнее. Грубо говоря, до всех звезд. какие видны в телескоп. Ну вот
и было нам занятие на всю дорогу: измеряешь, высчитываешь, измеряешь,
высчитываешь. Потом пишешь в гроссбух: "Номер по каталогу такой-то,
спектральный класс АО, расстояние - 7118 световых лет". Напишешь, и зло берет
иной раз. Мы на семь световых суток всю жизнь тратим, а тут семь тысяч
световых лет. Ведь никто никогда не полетит в такую даль, к этому солнцу
класса А0.
Скука, томительное однообразие и вместе с тем настороженность. Годами
ничего не случается, но каждую секунду может быть катастрофа. Ведь пустота не
совсем пуста: летят метеориты, метеорная пыль. Даже газовые облака при нашей
скорости опасны - врезаешься в них как в воду. Еще какието встретили мы в
пространстве уплотненные зоны, неизвестные науке. Когда входишь в них, все
сдвигается и в груди теснота. Почему - неясно. Метеорная пыль разъедает
обшивку, металл устает, появляются блуждающие токи. Так постепенно портится
все, И глядишь, утечка воздуха, или управление вышло из строя, или приборы
подвели. Годами ничего не случается, а потом вдруг... Поэтому один кто-нибудь
обязательно дежурит.
Хуже всего эти часы одинокого дежурства. Земля вспоминается. Хочется в
лес и в поле. И чтобы ромашки цвели и жаворонки в синем блеске пели. В толпу
хочется, в метро, на стадион, на митинг. Чтобы крик стоял - не звенящая
тишина, чтобы локтями тебя толкало и тесно кругом, чтобы много-много людей,
все незнакомые, и женщины, и девушки. Глаза закроешь - Красная площадь,
Кремль, демонстрация, цветные флаги... Откроешь - гамак, столик и шкаф.
Так день за днем, месяц за месяцем. Нас шестеро было в ракете. Два года
каждый из нас дежурил, четыре спал. Сон, конечно, искусственный, с
охлаждением. Делается это не только для нашего удовольствия, но главным
образом, чтобы сэкономить груз. Две трети пути люди спят, не едят, не пьют и
почти не дышат. И как только вылетели мы за пределы солнечной системы,
пространство стало чище, опасность столкновения уменьшилась, сейчас же две
пары стали готовиться ко сну. Сначала трое суток голодовка, потом наркоз... и
в холодную воду. Температура тела постепенно понижается, ее доводят до плюс
двух градусов, так что человек становится словно камень. Затем его кладут в
термостат - стеклянный ящик с автоматической регулировкой температуры. За
градусами нужно очень тщательно следить. Чуть выше - бактерии начинают
активизироваться, чуть ниже - кровь замерзает, и льдинки рвут ткани. Так лежат
рядом с тобой окаменевшие товарищи, а ты за стенкой ешь, записываешь цифры,
отдыхаешь. А когда твоя очередь спать, не чувствуешь ничего. Только сначала в
голове дурман и поташнивает от наркоза. Потом все черно... И тут же чуть