"Георгий Гуревич. Троя (Рассказ о четырех буквах)" - читать интересную книгу автора

И снова исчез из поля зрения гудящий берег, пятнистые бока кенгуру.
Есть темно-зеленая вода, скольжу я по вершине елок. Скольжение на ле-евой,
скольжение на пра-авой. Нога колеблет воду, портит шишкинское полотно. Гул
голосов отплывает за спину. Хорошо! Ну а где мой клетчатый? Вижу его
правым глазом. Значит, не отстает. Тоже прибавил, по мне равняется. Или
график у него был такой: темп нарастает с каждым кругом. Вот и прекрасно,
я в этот график вписываюсь.
Кркркркркркр... мелко зарокотало под ногами. Да, и мне правее надо
было брать, слишком рано въехал в рябь. А сюиссянин соображает, где надо
срезать, а где удлинять маршрут, недаром рожден на воде. Теперь я борюсь с
рябью, а он еще на тихой воде. А вот повернулся к ветру спиной, опять
обгонит. И обгоняет. Коля, нечего глазами косить, смотри на гребешки,
главное тут - равновесие не потерять. Шлеп-шлеп-шлеп! Ух ты, какую волну
развело! Прощай скольжение, прыгать приходится. С этой на ту, с этой на
ту. Ой, чуть не... Ничего, удержался. Теперь на ту, гладенькую. А
сюиссянин-то уже за хвостом кенгуру. Ладно, сейчас и я там буду, там дадим
темп. Сюда... Сюда... А теперь вон туда. Метров на пятнадцать отстал. Ну
это пустяк, пятнадцать мы отберем назад. Главное, не суетиться. Скольжение
на ле-е-вой, скольжение на пра-а-вой. Чуть сильнее толчок. Чуть сильнее
толчок. Ну вот и порядок, веревочка поймана. Клетчатая спина все ближе,
все ближе. Могу и обойти, но есть ли в этом смысл? А он не хочет уступать,
прибавлять темп. Не хочет, а я обойду. Или не стоит рвать перед самыми
скалами? Влетишь сгоряча в узкий проход, забудешь, где там ноги
переставлять, махать и отмахивать. Ладно, хочешь идти впереди, показывать,
иди и показывай! Входи, входи в скалы, дядя с планеты Сюисс, я тебе не
мешаю. Я даже отпущу тебя метров на пять, чтобы не столкнуться в скалах
ненароком. Все равно я держу тебя за кушак.
Нечисто он проходил препятствия на этот раз, можно было подумать, что
устал. В одном месте чуть не выскочил на подводный камень, зашатался,
руками взмахнул. Если бы я ближе шел, мог бы и налететь на него. У нас на
командных забегах иногда устраивают кутерьму нарочно: ведущий падает,
загораживает дорогу, следующие на него, барахтаются, разбирают, где чьи
ноги. А своя команда сторонкой обходит - и на чистую воду. Бывает такое,
даже споры идут: по-спортивному ли подстраивать подобные фокусы? Но ведь
сюиссянин сам по себе, не заодно с Васей Богомолом. Ему нет выгоды меня
придерживать.
Так что я его еще отпустил немножко, прошел скалы внимательно, не
торопясь, с балетной чистотой, хоть сейчас на сцену Кировского оперного.
Болельщики взревели, замахали шапками.
А дядя Троя?
- Бросай ты его к чертям! Вперед уходи, вперед! По своему графику,
своему, своему. Хуже на двадцать четыре! Я! Я! Я!
Хуже на двадцать четыре секунды? И остался один круг! Это была
катастрофа.


4. БУКВА Я

- Я! Я! Я! - кричал мне дядя Троя вслед.
<Я> - последняя буква в его прозвище. Я - последняя надежда