"Георгий Гуревич. Чудак человек (Авт.сб. "Только обгон")" - читать интересную книгу автора

И это в характере чудака. Все знают, что знание - сила. Нормальные люди
распространяют знания, надежные, проверенные; издательства издают книги по
всем отраслям знания, правильно делают.
А чудак составляет Свод Незнания. Для чудаков, что ли?
И замирает каллиграфическая переписка, застревает в начале первого
тома. Путешественник по страницам не доходит до Австралии, может быть, и
до Абхазии. В дальний ящик убираются папки с аккуратно переписанными
листами. На столе карточки, карточки, карточки, выписки, цитаты, цифры -
материалы для энциклопедии неоткрытого.


"Ну вот, - скажет читатель, - из огня да в полымя". Можно представить
себе - не понять, но представить человека, находящего удовольствие в
переписке хорошей книги. Пишет и пишет, водит пером по бумаге, писать
может каждый. Но составить продолжение энциклопедии? Это же на каждую
статью пять специалистов надо. Науку охватить целиком и то одному человеку
не под силу. А сколько наук в энциклопедии?
Именно это я и сказал своему герою. Специально поехал к нему на улицу
Чехова, бывшую Малую Дмитровку, в дом серо-цементного цвета, бывший
Кузнецова, с шестикомнатными апартаментами, навеки обреченными быть
коммунальными квартирами. И сели мы в эркере, у тройного окна, откуда так
удобно было наблюдать лошадей, сели у подоконника, на котором рисовались
скакуны, начиная с заднего копыта.
- Ты же с ума сошел! - сказал я герою. - Затеял такое, что одному не
под силу. Нормальный человек не берется охватить все.
- Не берется? - Чудак усмехнулся. - А мне Бокль приходит на память.
Богатый и независимый юноша в восемнадцать лет решает написать историю
всего человечества. Два десятилетия собирает материалы. Соглашается
ограничиться историей цивилизации в Англия. Успевает написать два тома, но
ведь и эти два тома составили эпоху в истории науки.
А Гумбольдт! Тоже настроился на всеохватывающий "Космос".
Выпустил четыре тома за семнадцать лет, только пятый не закончил. А
Бальзак со своей "Человеческой комедией"! Энциклопедия характеров. А
Френсис Бэкон со своим "Новым Органоном"! Начал научный труд в шести
томах, описание природы в первом, метод - во втором... в шестом -
объяснение всего на свете. Ну, не написал, умер, простудился, ставя опыт с
замороженной курицей, - причины гниения хотел выяснить. Но от книги его
идет вся методика современной опытной науки.
Кстати об "Органоне". Ведь и Аристотель в своем "Органоне", "Физике" и
"Метафизике" единолично написал энциклопедию. Не все там верно, но ведь
двадцать веков мир воспринимал ее как непреложный свод знаний.
- Ну, это когда было! - сказал я. - Древним было легко. Объем знаний
невелик, один человек мог охватить все в течение жизни. С тех пор наука
так выросла, так расширилась, так разветвилась... Нужны тысячи
специалистов, тысячи...
Чудак сказал: - Дело не в объеме, а в эпохе. Есть время делить, есть
время собирать. Аристотель действительно жил до нашей эры, но Бэкон - в
XVII веке, а Бокль в середине XIX. Я недаром сослался на него. Это была
славная эпоха в истории культуры, время великих обобщений. Тогда выпустили
главные свои труды Дарвин, и Менделеев, и Карл Маркс. И Лев Толстой писал