"Георгий Гуревич. Крылья гарпии (Авт.сб. "Только обгон")" - читать интересную книгу автора

отвечаете?
Март пробормотал что-то в том смысле, что он не поэт, но иногда
сочиняет из любви к прекрасному.
- Прекрасное! Вот этот мексиканец - прекрасное?
- О вкусах не спорят, - робко пролепетал Март.
Он остро презирал управляющего за то, что тот нагло рассуждал об
искусстве, а еще больше себя за робкий, извиняющийся тон.
Контролер кашлянул за спиной - не то кашлянул, не то хихикнул. Март
понял наконец, каким образом его стихи попали сюда.
- Я из вас эту поэзию вышибу! - орал управляющий.
И тогда, неожиданно для всех и для самого себя. Март отчетливо сказал:
- Поэзию вышибить нельзя. Это врожденный дар. У некоторых его нет
совсем.
Вот такой был Март. Девять лет он терпеливо сносил мелкие придирки
контролера, а сейчас самому управляющему, и при хозяине, кинул в лицо: "У
некоторых... у некоторых его нет совсем".
Хозяин, молчавший все время, впервые шевельнул челюстью.
- Какое разгильдяйство! - сказал он. - Тратить рабочее время на вирши.
Гоните его в шею, мне в конторе не нужны поэты.
Март ничего не ответил. А надо бы! Сказать бы что-нибудь ядовито-умное.
"Вам поэты не нужны, но человечеству необходимы. А нужны ли вы - вот что
сомнительно".
Когда-нибудь биографы напишут про Марта, как его выгнали с работы за
поэзию. Имя хозяина станет нарицательным, станет синонимом невежества и
тупого чванства. В полном собрании сочинений обведут рамкой поэму о
мексиканце и мустанге. А потом когда-нибудь в виллу Марта придет
разорившийся хозяин просить взаймы, и Март скажет ему: "Эх вы, пародия на
человека! Поняли теперь, как нужны людям поэты?"
Март шел крупными шагами, высоко нес голову, довольно улыбался. Он так
ясно представлял себе униженно-просительное выражение на топорном лице
босса. Молодец Март, что ничего не сказал. Повернулся и ушел с презрением.
Так лучше всего.
Весело бренча, он поднимался по лестнице к себе на четвертый этаж. И
только на последней площадке подумал:
"Все это хорошо. Но что я скажу Гертруде?"



4

Они принесли с собой факелы, наполнив пещеру дымом и копотью. Тени от
сталактитов ушли высоко под своды, там дрожали, сталкивались,
переплетались. Дальний конец пещеры скрылся в ржаво-буром тумане. И всюду
на глыбах и обломках сталактитов сидели гарпии, но исключительно
бескрылые: жирные неопрятные старухи или старые девы с ссохшимися палками
вместо крыльев за спиной. И мужчины собрались. Видимо, сюда их провели
тайными ходами. Мужчины были все низколобые, кривоногие и лохматые, тоже
большеглазые и прямоносые, но милый облик Гарпии как-то карикатурно
искажался в них. Бросался в глаза вождь - с выпяченной челюстью и покатым
лбом гориллы. Возле него стоял жрец в соломенной юбке, расписанный от