"Г.Гуревич. Функция Шорина (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

нельзя было скользить механически, требовались внимание и расчет, чтобы
под каждый гребень нырнуть выдыхая, а вынырнув за волной, набрать воздух.
Монотонное занятие стало нелегким и утомительным. Шорин сбивался с дыхания
и ругал себя: "Эх ты, звездоплаватель! Полдороги не проплыл - и уже устал".
Полдороги обозначали три скалы, голые и кривые, уродливые, как
испорченные зубы. Юноша измерял расстояние локатором: пять километров до
скал, пять - обратно. Но вот и скалы. Подплыл, повернул, даже
приободрился. Зато волны плескали теперь в лицо. Напряг усилия. Минута,
другая. Что такое - скалы не удалились? Прибавил сил, пять минут не
оглядывался. Наконец позволил себе посмотреть - скалы на том же месте.
Решил тогда плыть под водой - нырять и выныривать. Так удалось
продвинуться, но дыхание срывалось, и сердце колотилось. И тут в
довершение бед пришла судорога; одна нога сложилась, как перочинный ножик.
Шорин не пошел ко дну - он был слишком хорошим пловцом. Он продержался,
пока судорога не прошла, он даже отдалился от скал. Но сил уже не было, и
вечер приближался. Юноша плыл осторожно, толкаясь одной ногой, - боялся
новой судороги. Сначала боялся, потом отчаялся, потом ему стало все равно,
лишь бы не двигаться. И песчаное дно уже казалось соблазнительной постелью
- лечь бы и отдохнуть. Но он плыл и твердил себе: "Не смей тонуть!
Держись, слюнтяй!
Ты не имеешь права тонуть, не для того тебя учили, воспитывали. А еще в
звездоплаватели собирался. Германом себя назвал! Позор!"
Знобило. Руки стали как тряпки, челюсть болела от многочасового
разевания.
Сил не было совсем. Юноша плыл, но не представлял, как проплывет еще
четыре километра.
Потом ему пришло в голову (вам, читатели, это пришло бы в голову
быстрее):
отдаться на волю волн, пусть несет к скалам. За скалами, под ветром,
прибой должен быть тише, и там можно попытаться влезть. Он решился, так и
сделал. С пятой попытки, исцарапанный и ободранный, взобрался на среднюю
скалу.
Просидел там ночь до утра и на рассвете приплыл к берегу, уже больной,
с воспалением легких. С пневмонией в XXII веке справлялись без труда, но
памятку Герман получил - хронический насморк на всю жизнь.
- Пусть это послужит уроком тебе, - сказала потрясенная мать. - Не лезь
очертя голову на опасность.
- Пусть это послужит уроком тебе, - сказал учитель. - Не переоценивай
свои силы, не надейся на себя одного, не рискуй в одиночку, А юноша понял:
урок по-своему. Тонет тот, кто позволяет себе утонуть. Ведь он же не
позволил и остался жив. Потому что знал: не на корм рыбам его учили,
воспитывали. Никто не имеет права погибнуть, пока не выполнил свое
назначение, цель, свою "функцию", как он выражался позже.
Вот у него есть функция, - стать звездоплавателем, открыть разумные
существа в космосе, положить начало Всегалактическому Братству. И он не
погибнет, пока не выполнит функцию.
Юноша уверился в своих силах и по окончании школы отправился в Институт
Астронавтики.
Но неумолимая арифметика встала на его пути.
Из миллиарда молодых людей, кончивших школу в том году, двести