"Георгий Гуревич. Когда выбирается 'я'" - читать интересную книгу автора

нужном, на нем сосредоточился, прочие скользят мимо.
На лестнице и в вестибюле нет опилок и имбиря. У окон нет опилок и
имбиря. Под окнами нет опилок и имбиря. Обхожу все здание по периметру. Нет
нигде нужного букета.
Вот тайна! Не на вертолете же увезли полотна!
- Мистер Кэйвун, собак вы приводили?
Инспектор разводит руками. За кого я их принимаю? У местной полиции
великолепные ищейки, призовые, знаменитые. Конечно, в первую очередь полиция
привела собак. Но ищейки не взяли след.
Собаки след не взяли. Стало быть, на один только запах надеяться
нельзя. Какая-то есть человеческая хитрость, сбившая с толку собак. Не
только носом, но и умом искать надо.
И тут я обратил внимание на боковую дверцу, которая пахла не зимней
Невой, не опилками и имбирем, а вовсе креозотом - нестерпимо вонючим и
противным креозотом. И я подумал: к чему тут, в музейном помещении, креозот?
Не хотел ли кто-нибудь сбить со следа собак? И еще я подумал, что собаки
ничего не подумали бы, они бы просто нос отворотили от неприятного запаха.
- Мистер Кэйвун, куда ведет эта дверца?
Вызванный служитель объяснил: дверца ведет в запасник. На выставку
прислали очень много картин, больше, чем помещается на стенах. Часть
экспонатов хранится в запаснике. Некоторые еще будут вывешены, другие
отправляют владельцам за ненадобностью.
- Пусть откроют дверь.
Почему-то очень долго искали ключ. Но я заупрямился. Я потребовал,
чтобы меня провели в запасник с другого хода, все равно я осмотрю лестницу
изнутри.
Наконец ключ нашелся. На узенькой лестнице пронзительно пахло
креозотом. Я спускался, зажимая нос. Носу было больно, как ушам больно от
грохота литавр.
Подвал. Ага, вот и запах опилок, запах неоструганных досок. Картины
здесь заворачивают в рогожи, поверх рогож - толь, толь забивают досками. На
досках выведено краской: "Музеум" такой-то или мистеру такому-то - в частную
коллекцию, стало быть.
Досками пахли все контейнеры, имбирным пивом или кока-колой - почти
все. Терпеливо наклоняясь к каждому ящику, я старался угадать, какие вещи
там запакованы. И улавливал еле слышные, уже понятные мне ароматы Древнего
Египта, Греции, Рима, музеев Лондона и Парижа, холодных английских замков и
современных квартир богачей.
И вдруг свежий эрмитажный запах у одного, недавно заколоченного ящика.
- Мистер Кэйвун, вскройте этот.
Мрачный англо-канадец протестует. Ящик адресован очень уважаемому
человеку, известному коллекционеру из Соединенных Штатов. За задержку штраф.
Это очень влиятельный и обидчивый человек. Если я не уверен, если я возьму
на себя ответственность... Во всяком случае, надо запросить разрешение
адресата.
- Решайте сами. Мы ищем пропажу или не ищем?
Кэйвун уговаривает своего сослуживца немедленно звонить владельцу
картин в Огайо. Ссылается, что сам он плохо понимает американское
произношение на слух (наивное какое-то основание), потому не решается
разговаривать по телефону. Подтрунивает над моей подозрительностью ("Що вам