"Георгий Гуревич. Приглашение в зенит" - читать интересную книгу автора

залив, похожий на осетра с колючей спинкой. Первый квадрат выделял дельту
Невы с островами, следующий вырезал кусочек материка, примерно там, где
находилась дача Лирика. На третьем квадратике виднелось нечто, похожее на
гроздь бананов (озера, возможно), на четвертом - скала, похожая на
удлиненную голову, словно на острове Пасхи. Последний квадратик находился в
ухе этой головы. От него шла стрелка к группе точек. К планетной системе,
что ли? Планет многовато.
- Узнаете местность? - повторил гость.
- Вы уже были там - у этой головы с ухом?
- Мне не хотелось осматривать камень без свидетелей. Я просил бы, я
надеялся, что вы не откажетесь присутствовать. Если бы вы согласились
составить мне компанию поутру.
- Завтра утром я буду в Москве.
- Какая жалость. А сегодня?
- Сегодня поздно уже. Через час темнеть начнет. Вообще мне надо бы
отдохнуть перед дорогой.
Гость покачал головой с сокрушенным видом.
- И вы еще утверждаете, что рядовых людей волнует проблема космических
контактов. Кого же волнует, если вы, писатель-фантаст, автор произведений о
пришельцах, самое заинтересованное лицо, предпочитаете воздержаться от
лишних усилий? Сами же мне советовали составлять схемы по сигналам
неправильных переменных, а когда я показываю вам подобную схему, выясняется,
что вам важнее отдых перед дорогой. Что же спрашивать с рядовых читателей?
Пожмут плечами, улыбнутся. А если я без свидетелей отправлюсь осматривать,
разве мне поверят? В фальсификации обвинят.
- Едем!
Почему я решился так быстро? Во-первых, раздумывать было некогда, время
поджимало. А, во-вторых, чем я рисковал, собственно говоря? Окажусь в глупом
положении? Но я не уверен, кто глупее человек, верящий словам, или тот, кто
воображает себя остроумным, потому что лжет. Да и не похож на любителя
розыгрышей этот тучный, старомодно французящий старик с одышкой. Ограбят в
пустынном месте? А у меня три рубля в кармане. Вот весело будет, когда шайка
будет делить мою трешку на троих. Впрочем, и такая роль едва ли подходит
моему гостю.
На улице стояла осень. Рваные тучи неслись низко-низко, казалось,
каждая облизывает крыши. Дождь то моросил, то барабанил, порывистый ветер
швырял брызги в лицо. Вчера мне говорили, что если ветер не переменится,
будет наводнение как при Пушкине.
Такси поймать не удалось. Они проскакивали мимо, не замечая протянутой
руки. Поехали через весь город в трамвае. Сквозь забрызганные стекла смутно
виднелись тесные боковые улочки, трамвай отчаянно скрежетал на поворотах,
чуть не задевая углы зданий. Я худо знаю Ленинград, не могу объяснить, где
мы ехали. Кажется, крутили у Финляндского вокзала, потом перебрались на
Петроградскую сторону. Вокруг, держась за поручни, тряслись пассажиры с
мокрыми усталыми лицами, капли бежали у них по скулам. И я, мокрый и
усталый, трясся со всеми вместе, история с космической телеграммой казалась
мне все нелепей.
Опять мы переехали через мост и оказались в квартале новых домов. Почти
все пассажиры сошли там, рядом с Граве освободилось место, я пересел к нему.
- Так что вы хотите узнать у наших звездных друзей? - спросил он. И