"Георгий Гуревич. Приглашение в зенит" - читать интересную книгу автора

но проржавевшие, заброшенные. И несколько десятков алюмиков, обливаясь
кроваво-серебристым потом, пыхтя, катили в гору камни - складывали очередной
холм.
- Почему вы не используете каскад и колеса? - спросил я. И услышал в
ответ:
- Алат рек: "Все необходимое я вам поведал. Большего не скажу, чтобы
разум ваш не привести в смятение". В песнях не сказано о колесах, стало
быть, колеса - смятение и суемудрие.
Действительно, не говорил я о колесах. Но ведь они и до меня были
известны.
И вот, втиснувшись меж двух губчато-ноздреватых камней, сам
притворившись губчато-ноздреватым камнем, я горестно спрашивал себя:
"Почему?". Почему мои добрые намерения дали такие пустые плоды, почему из
дельного технического совета выросло тупоумие? Что я доложу экзаменаторам -
Лирику, Технику и дорогому моему Граве? Видимо, приплетусь с повинной
головой. Скажу: "Извините, ошибся, попал в мир ленивого разума. Эти
огнеупорные дураки еще не доросли до мышления".
Но поостыв, я сам себя поправил. Разум огнеупорных не ленивый, скорее
он экономный. Они сообразительны и даже изобретательны, когда это им
полезно. Когда надо было везти пищу по лаве, изобрели лавоплавание, нашли
тугоплавкие металлы, добывали руду, обрабатывали, выменивали на изделия рук
своих. Мои каменные холмы все это упростили. Лава отныне находилась везде, и
земледелие было возможно везде. Мои советы насчет холмов стали единственно
нужными; вот их и твердят наизусть, долбят как таблицу умножения, долбят не
вдумываясь, не проверяя, превратили в молитву и будут долбить до скончания
веков...
Нет, не до скончания. Кормиться холмами можно до той поры, пока есть
свободное место в пустыне, пока оазисы не сойдутся вплотную, не займут всю
площадь. Сколько используется сейчас? Пожалуй, процентов шесть. Но население
растет, дважды шесть - двенадцать, дважды двенадцать - двадцать четыре...
Поколений через десять негде будет ставить новые холмы. Они перестанут
кормить и перестанут вызывать уважение. Придется искать новый способ
пропитания. И тогда полетят к чертям славословия Алату (мне). Придется
думать своей головой, появятся ремесла, промышленность, наука, философия.
Мысль потребуется и мысль будет в почете. Тогда и можно будет вести
переговоры о будущем их планеты на равных.
- Значит, предыдущий ваш прогноз был ошибочным? - переспрашивает
Техник.
- Да, к сожалению. Переоценил я алюмиков. Судил о них, как о своих
земляках. Для нас - органических - органично искать знание. Для нас нет
довольства без культуры. А там в огнеупорной Алюмии - темные существа с
рабскими запросами: сыты, и больше ничего не нужно. Ошибся, признаю.
- Признание ошибок делает вам честь, - говорит Техник. - Молодому
ученому упрямство противопоказано. Но что вы предлагаете? Хотите отказаться
от этой планеты?
- Отказаться? Жалко все-таки - сорок девять масс пропадает зря. Разве
можно сказать, что алюмики используют свою планету? Царапают чуть-чуть на
поверхности. Недра им не нужны. Сорок восемь масс можно откачать у них
безболезненно, оставить только оболочку. Конечно, потребуется искусственное
отопление и искусственная гравитация, все это надо согласовать. Но пока