"Ольга Гурьян. Марион и косой король" - читать интересную книгу автора

они уже не смогут говорить, и ничего за весь день не успеют сделать".
И, успокоившись, что все эти люди вовсе не злые, а так уж полагается
вести себя на дороге в город, она стала мечтать о том, какой же этот город
Париж и как, наверно, там богато живут, если сразу, как только она туда
придет, ее накормят, да еще получше, чем дома.
Между тем рассвело, и вдали показались высокие зубчатые стены, а над
ними башенки. Но подойти к городу было нельзя, потому что перед стенами был
глубокий ров, полон воды, а мост поднят и городские ворота заперты. И все,
кто пришел по большой дороге, сели на землю и стали терпеливо ждать, когда с
громким звоном и скрежетом отомкнутся створки ворот и, заскрипев цепями,
мост опустится и перекроет ров.
Мачеха тоже села на обочипе дороги, а рядом примостилась какая-то
старушка с корзинкой салата.
Мачеха разговорилась с ней и спросила, где в Париже нанимают служанок.
Старушка, видно, была из болтливых, или ей наскучило молчание, и она
охотно объяснила:
- Это на улице Повелительниц, на углу улицы Старого Уха. Отсюда будет
далеко, но часть пути мы пройдем вместе, всю длинную улицу святого Гонория.
А уж там я сверну палево к рынку, а ты пойдешь направо, и тут уж тебе каждый
покажет. Но ты не стесняйся, почаще спрашивай, чтобы тебе не заблудиться.
- Спасибо вам за вашу доброту, - сказала мачеха. - Я уж, не взыщите,
буду крепко держаться за вас, не потеряться бы.
- А мне что? - сказала старушка. - Держись, если тебе так спокойнее.
Тут распахнулись ворота, и все, кто ожидал перед ними, поспешно
вскочили и отступили подальше, а из ворот выехали телеги с нечистотами.
Мачеха зажала ладонью нос, а старушка засмеялась и сказала:
- Это ничего, это спервоначала не так уж хорошо пахнет, но ты скоро
принюхаешься и привыкнешь. У нас случается, кто в первый раз приезжает в
Париж, даже в обморок падает прямо на улице. Ой, смотри, твоя девчонка
совсем сникла!
Мачеха обернулась к Марион, но та улыбнулась, покраснела и прошептала:
- Я ничего. Я уже принюхалась.
Мачеха снова повернулась к старушке и сказала, презрительно кривя рот:
- Вот уж никогда бы я не подумала, что ваш Париж такой грязный город.
- И вовсе не грязный, - обиженно возразила старушка. - У нас очень
заботятся о чистоте. Все жители обязаны за свой счет нанимать телеги и
вывозить нечистоты в поля. Но, конечно, не всякому это нравится. Ты,
например, стала бы платить за телегу?
- Ни за что! - решительно сказала мачеха.
А старушка продолжала:
- Вот видишь! И, понятно, многие хозяева по ночам тайком выкидывают
нечистоты на ближайшую площадь или попросту бросают в Сену, хотя это строго
запрещено. А хоть бы и наняли телегу. Телеги тряские и по пути роняют
поклажу по всей улице святого Гонория, и на дороге к Поросячьему рынку, и
дальше, к Мельничному холму. Ну конечно, оно и пахнет. Вставай, они
проехали.
Они вошли в город, и старушка тотчас запела:

А вот салат. Кому салат?
Свежий салат, салат из фонтана!