"Анна Гурова. Превращение" - читать интересную книгу автора

работали на оборонку: матушка в НИИ, отец на военном заводе. Надо сказать, в
моем детстве, на закате советских времен, мы жили совсем неплохо.
Ведомственный пионерский лагерь, санатории на Черном море, спецпаек, и
прочие льготы и привилегии - мелкие, но приятные. В девяностые оборонка
накрылась медным тазом, и мы практически нищенствовали, как впрочем, и все
бюджетники. Убогое существование длилось до относительно недавних времен.
Лет пять назад все внезапно изменилось: папин старый друг, более преуспевший
в жизни, чем он, пригласил отца замом к себе в фирму. Платили там раз в
десять больше, чем на заводе, притом каждый месяц. Вскоре родители отъелись,
а там и обзавелись признаками буржуазного благополучия: начали захаживать в
пиццерии и суши-бары, отпуск проводили в Греции, а не на грядках. Отец купил
"форд фокус" и ощутил себя хозяином жизни. И наконец, пик преуспеяния -
покупка новой квартиры по ипотеке. Куда родители и съехали, оставив мне
старую двушку в полное пользование.
"Не пригласить ли Ники в гости?" - закралась в голову шальная мысль. Но
я сразу ее прогнал. Честно говоря, моя квартира мало подходила для того,
чтобы водить туда девушек. Одна подружка так бросила меня сразу, как ее
увидела. Даже Ленка, которая была куда крепче духом, не сумела ничего
поделать с моей берлогой. Не случайно она запрещала мне водить туда Ваську.
Видимо, боялась, что Васька просто потеряется среди нагромождения разного
хлама.
- У тебя там настоящее драконье логово, - говорила Ленка, брезгливо
морщась. - Собрал огромную кучу "сокровищ", навалил на полу и спишь на них.
Да еще и на гостей рычишь, чтобы ничего не трогали!
Когда родители переехали, я наконец устроил себе дом так, как всегда
хотел. По- моему, там было очень уютно. Правда, немного тесновато. Если
точнее, от входной двери были протоптаны три дорожки: до компа, до чайника и
до туалета. Все остальное место занимало нагромождение всякого барахла.
Одно окно было занавешено простыней, другое - огромным флагом
"Зенит-чемпион", подаренном мне друзьями на день рождения, а третье вообще
без занавесок - за ним все равно рос тополь. Перед этим окном стоял комп,
почти невидимый за нагромождением всяческого железа, проводов, деталей и
пыльных компакт-дисков, скопившихся за несколько лет. Книг и журналов было
так много, что не хватало стеллажей, и я складывал их стопочками прямо на
пол. Стопочки росли с удивительной скоростью, превращаясь в пизанские башни.
Книги были самых разных жанров, больше всего фантастики и исторических
романов, и куча разных экзотических справочников: по холодному оружию, по
видам акул, по татуировкам и так далее. То, что мне никогда в жизни не
пригодится и не встретится - за это и ценимое.
Посреди большой комнаты росло в жестяной ведре раскидистое двухметровое
авокадо (сам вырастил из косточки). Под ним пылился спортивный велосипед, к
которому я уже пару лет как охладел, а продавать было жалко. В соседнем углу
стояли "дрова" - горные лыжи, в середине комнаты красовалась летняя резина
для Жигулей, служившая мне заодно и журнальным столиком. Был еще турник - на
нем обычно сушились джинсы. Под всем этим робко скрывалась мебель времен
застоя. Желтенький буфет, рассохшийся шифоньер, трюмо...Эта мебель вызывала
особенную неприязнь Ленки. "Даже у старух такого хлама уже нет!" - шумела
она.
На кухне было свободнее и чище исключительно потому, что я туда почти
не заходил. Чайник у меня стоял в комнате, завтракал и обедал я в институте,