"Олег Гурский. Соперник Согора (Сборник "На суше и на море", 1970)" - читать интересную книгу автора

Ему повезло: ниже оказалась узкая тропинка. Она тянулась за поворот
кручи. Медленно Согор двинулся туда, надеясь отыскать место, удобное для
спуска. Тяжелая глыба качнулась под ним. Он едва успел шагнуть вперед.
Рискуя сорваться, добрался до поворота, перевел дыхание. Теперь он стоял
на неширокой площадке, надежно укрепленной порослью молодого кустарника.
Под собой Согор увидал костер и людей возле него. Пламя скупо освещало
их лица. Подняв головы, люди старались разглядеть, кто швыряет с обрыва
комья. Согор поспешно отступил в тень. Не хватало, чтобы главу Высшего
Совета застали за странным занятием - карабкающимся ночью по косогорам.
- Конечно, камень сорвался, - громко молвил кто-то у костра. Согор
замер, узнав насмешливый голос своего внука Марка. Давненько они не
виделись! Два года назад между ними произошла ссора. Мальчик надерзил
деду: тот не хотел отпустить его в школу астронавтов. Разве не достаточно
было двух жертв ненасытному космосу из семьи Согора - родителей Марка?
Кроме того, внук рос взбалмошным парнем, не сумевшим пока обнаружить
призвания к какому-либо серьезному занятию. По-своему умный, даже
талантливый, он устремлялся сразу в десятки направлений, переменил
несколько профессий - и разочаровался во всех.
С затаенной горечью он бывало шутил над собой: "Типичный пустоцвет, как
и положено быть потомку гения! Дед похитил у нашего рода всю мыслительную
и деятельную энергию вплоть до десятого колена вперед..." Занимаясь в
избранной школе, он через год позвонил Согору и сказал: "Ты должен меня
понять и простить". "Должен?" - укоризненно переспросил Согор. Смущенный
внук ретировался с экрана. Потом они кое-как помирились, но Согор
оставался суровым к Марку, а в душе надеялся, что "астронавтическая блажь"
рано или поздно тоже испарится из его головы.
- Дедушка вернется не раньше чем станет известно о результатах
Плебисцита, - долетел снизу другой голос - единственной и любимой внучки
Согора Оли, заботливой хозяйки его пустынного жилища.
- Как трудно переживает он бесконечные распри, озлобленные споры о
Харнаре! - продолжала она. - Если бы вы знали, вы оба не были бы так
беспощадны.
- Ах, оставь! Ты рассуждаешь чисто по-женски, - упрямо возразил Марк
сестре, продолжая начатый раньше спор. - Как могли наши быть на Харнаре
безучастными, если против диктаторов поднялись почти все города и
население большинства провинций! Имеем ли мы право называть себя людьми
коммунизма, если земные принципы справедливости и гуманности утрачивают на
Харнаре силу только оттого, что это "чужая" планета и другая цивилизация?
- Что же ты прямо не скажешь об этом дедушке? - возмутилась Оля. -
Чего-чего, а предательства за спиной он никогда не ожидал.
- Предательства?! - насмешливо воскликнул Марк. - Но знай же, что в
тысячу, в миллион раз хуже предательство, которое мы совершаем нашей
"благоразумной" политикой невмешательства в судьбу харнарцев! Хотим все
предоставить "естественному" течению событий! Боимся лишить иное
человечество его собственной истории? Но какой истории? Разве непременно
Харнар должен пройти через все муки исторического ада, чтобы стать
цивилизованным, свободным? Разве они не вправе рассчитывать на нашу
помощь? Ведь это мы, "сыны звезд", рассказали многим из них, что рабство
не единственное и не вечное общественное состояние, что есть голубая
планета, где люди свободны, добры, великодушны и высшая радость для любого