"Валерий Гусев. Если бы у меня было много денег ("Давите их, давите" #1) " - читать интересную книгу автора

неожиданно сменила место жительства. Из материалов исчезли несколько
документов. Ребята ничего не могли поделать: какая-то темная стена
преградила путь розыску и следствию. Более того, как-то незаметно изменилась
направленность работы, откуда-то появились данные, что погибший участковый
был все-таки вооружен, что только его неумелое обращение с оружием и
подозрительная горячность привели к "несчастному случаю". Последней точкой
стала краткая заметка в одной из молодежных газет под рубрикой "Срочно в
номер!" с броским заголовком "Пьяный мент с пистолетом?". В ней ничего не
утверждалось определенного, в ней были одни неясные предположения, от
которых всегда можно было отказаться без ущерба для престижа газеты,
прозрачно-невинные, нарочито глуповатые намеки на то что милиционер,
ВОЗМОЖНО, был пьян, ВРОДЕ БЫ нагло приставал к девушке, ВЕРОЯТНО, угрожал
отважным парням, которые за нее вступились, размахивал заряженным
пистолетом, и в этой затеянной им самим безобразной свалке, изрыгая
нецензурную брань, СКОРЕЕ ВСЕГО ранил сам себя. И далее автор заметки,
несмотря на изо всех сил предположительный тон, ставил ехидно-риторический
вопрос: кому же мы все-таки доверяем оружие и защиту граждан (а также
завоевания новой демократии) от преступных посягательств? И доколе?!
Было ли закрыто дело под давлением взбудораженных печатью граждан новой
свободной России, или какая-то вялая работа по t нему велась, не знаю, я к
тому времени уже подал рапорт об отставке. Мне было ясно, что не только не
будут наказаны убийцы Андрея, но и само его честное имя находится в
опасности, тем более реальной, что клеветать на мертвых мы за последнее
время научились... И не боимся.
Тем не менее, дорабатывая положенный срок, я не сделал ни одного
официального шага, никуда не ходил, не просил, не требовал, не подмазывал
шоколадками и колготками секретарш в приемных больших начальников, не ловил
их машин на выезде из здания, не писал докладных и служебных записок, так
как я знал: все это бесполезно. Я знал, что встречу самую разную реакцию -
сочувствие, недоверие, непонимание, подозрительность, раздражение, скрытое и
явное злорадство, равнодушие, недоумение... Я знал, что не будет только
одного - реальных шагов в сторону справедливости.
И я знал, что могу рассчитывать только на себя - ну, может быть, на
осторожную помощь двух-трех верных друзей и соратников. И еще я знал, что не
смогу жить дальше, пока не найду этих подонков и собственной рукой не
отправлю их туда, где все равны, где нет ни злых, ни добрых, ни бедных, ни
богатых, где нет "Сникерсов", "Херши" и белых "Мерседесов"... Где властвует
высшая, истинная, неподкупная справедливость...
Понимал я и то, что относительную свободу в розыске может дать мне
только служебная независимость. Это и стало одной из причин моего ухода со
службы. Но, конечно, не главной. Главных причин в такой ситуации, когда
нужно делать выбор, по-моему, вообще не бывает. Неожиданное решение
диктуется целой вереницей, казалось бы, несвязанных, а порой и
незначительных событий, и только потом, иногда с годами, начинаешь понимать,
что заставило тебя суммировать самые разные вещи и круто переложить руль в
сторону рифов...
Впрочем, не об этом сейчас речь. Речь о том, что, оставив службу, я
одновременно остался и без жилья. Моя любимая супруга с присущей ей прямотой
и тактом заявила, что ее новый будущий муж (начинающий коммерсант) весьма
стеснен в средствах, вынужден за баксы сдавать свое жилье, чтобы иметь