ГЛАВА 15

Традиционный бал, проходящий в Дачезне в начале учебного года, носил название «Неформальная осень» или просто «Неформальный бал», хотя назвать его можно было как угодно, но вот чтобы обошлось без формальностей — вряд ли. Бал проводился в исторической штаб-квартире Общества по изучению Северной и Южной Америки, в величественном особняке из красного кирпича на углу Парк-авеню и Шестьдесят восьмой улицы. В обществе хранился архив, содержащий материалы по самому раннему периоду американской истории, в том числе документы, касающиеся плавания «Мейфлауэра», и реликвии, уцелевшие со времен первых колонистов. На втором этаже особняка размещалась библиотека, со стенами, обшитыми деревянными панелями, с цилиндрическим сводом и еще несколько уютных комнат, идеально подходящих для ужина и танцев. Устраивать торжества в этом особняке было модно, и многие будущие невесты выкладывали целое состояние за право сыграть свадьбу на Парк-авеню. Но для учеников Дачезне это было просто место, где у них проходил школьный бал.

Тем вечером Шайлер и Оливер сидели у него в комнате, ничем особенным не занимаясь, но когда Шайлер случайно упомянула, что Дилан — кто бы мог подумать? — идет на сегодняшний отстойный бал, Оливер внезапно ухватился за эту идею.

— А пошли тоже!

Шайлер пришла в ужас.

— Мы? Зачем?!

— Пошли! Прикольно же!

— Ничего и не прикольно! — не согласилась Шайлер. — На кой оно нам? Станцевать какой-то снобский танец? Полюбоваться, как Мими Форс всеми там помыкает?

— Я слыхал, у них там очень недурно кормят.

— Я не голодна.

— Ну ладно тебе! Все равно делать нечего.

После волнений прошлых выходных, когда они рискнули совершить вылазку в «Банк», казалось как-то скучновато просто сидеть на кровати Оливера и вместе читать журналы.

— Ну ладно, — согласилась Шайлер. — Но мне нужно зайти домой переодеться.

— Само собой.

Когда Оливер заехал за ней, он увидел Шайлер, облаченную, как будто ради шутки, в короткое черное кружевное платье в стиле пятидесятых, элегантные белые короткие перчатки, носочки в сеточку и туфли с круглым носком, на высоких каблуках. Она купила этот наряд на интернет-аукционе за тридцать долларов. Платье с открытым верхом безукоризненно облегало тонкую талию, а юбка распускалась на бедрах колокольчиком благодаря пышной тюлевой нижней юбке. Шайлер нашла на дне музыкальной шкатулки бабушкино жемчужное ожерелье на атласной ленте и надела его. Оливер же нарядился в темно-синий шелковый пиджак-смокинг, черную рубашку и черные шерстяные брюки. Он вручил Шайлер изумительный розовый букетик.

— Где ты его взял? — спросила Шайлер, когда Оливер прикрепил букетик к ее запястью.

Оливер ухмыльнулся.

— В Нью-Йорке можно добыть все, что угодно.

Он протянул девушке бутоньерку, и Шайлер приколола ее к лацкану смокинга.

— Как мы смотримся?

— Безупречно, — отозвался Оливер, предлагая ей руку.

Когда они добрались до особняка, из множества черных блестящих лимузинов уже высаживались ученики Дачезне, разбившиеся на пары. Девушки были в изысканных черных платьях для коктейля и в жемчугах, юноши — в синих блейзерах и шерстяных брюках. Букетиков на корсаже не было ни у кого. Вместо этого девушки держали в руках каллы на длинном стебле, которые небрежно отбрасывали в сторону, когда входили в помещение.

— Вроде мы не получили извещения о дресс-коде, — язвительно заметила Шайлер.

Они поднялись наверх, пытаясь соответствовать окружающим. При виде Шайлер и ее наряда некоторые гости принялись перешептываться.

— Должно быть, «Марк Джейкобс», — прошептала какая-то девушка.

— Да нет, из магазина «Все для карнавала», — фыркнул ее парень.

Шайлер смутилась и покраснела.

Они отыскали Дилана на лестничной площадке второго этажа, у изображения рога изобилия. Дилан был в спортивного покроя пиджаке из верблюжьей шерсти, шикарной черной шелковой рубашке и хорошо скроенных шерстяных брюках. На коленях у него сидела Блисс Ллевеллин, та рыжая красотка из Техаса. На ней было облегающее платье-футляр «Костюм насьональ» и босоножки «Прада», а лебединую шею, конечно же, обвивали жемчуга.

— Привет! — сказал Дилан, завидев друзей. Он пожал Оливеру руку и чмокнул Шайлер в щеку. — Вы же знакомы с Блисс?

Они кивнули. С чего это вдруг Дилан заговорил с техасским выговором? Никак он и вправду втрескался в эту девчонку.

— Я смотрю, ты принарядился, — поддела друга Шайлер, стряхнув с пиджака Дилана пушинку.

— Это у тебя что, «Хьюго босс»? — подхватил Оливер, делая вид, будто изучает ткань пиджака.

— Да, и смотри не запачкай! — парировал Дилан, раздосадовано, но все же с ухмылкой.

Блисс счастливо улыбнулась. Она подмигнула Шайлер.

— Классное платье, — сказала она, судя по тону вполне серьезно.

— Спасибо.

— Вы тут как, уже осмотрелись? — спросил Дилан и тут же сообщил: — Наверху можно неплохо перекусить.

— Сейчас осмотримся, — пообещал Оливер.

Они оставили парочку и принялись пробираться через толпу наверх, к буфету.

Помещение было украшено электрическими гирляндами, а в дальней части комнаты на столах красовались блюда с горячим и холодным жареным мясом, изысканными закусками и французской выпечкой. В средней комнате беспорядочная толпа аристократических девиц и юношей из богатых семейств топталась под резкий ритм тяжелого рэпа. Свет был выключен, и Шайлер видела лишь смутные очертания лиц. Она заметила, что у всех парней из Дачезне из кармана брюк торчали маленькие серебряные фляжки «Тиффани». Время от времени парни исподтишка прикладывались к фляжкам или подливали немного в бокалы своим спутницам. Даже у Оливера была такая фляжка с его монограммой. По комнате прохаживались несколько учителей, но то ли они ничего не замечали, то ли это тайное распитие спиртного их не волновало.

— Хочешь глотнуть?

— А то! — отозвалась Шайлер и забрала у него фляжку.

Жидкость была теплой и обожгла ей горло. На мгновение у девушки загудело в голове, она сделала еще пару глотков.

— Эй, полегче! Это ром! — предупредил Оливер, — Ты так с катушек слетишь, — весело заявил он.

Но Шайлер по-прежнему чувствовала себя совершенно трезвой, хотя улыбнулась и сделала вид, будто уже слегка захмелела.

Они стояли, плохо понимая, что им делать, держали в руках серебряные бокалы с натуральным фруктовым пуншем и старались изображать, будто им безразлично, что их никто не окликнул, не поздоровался и вообще никак не дал понять, что они тут желанные гости. Шайлер оглядела непринужденно беседующих учеников, которые собрались вокруг столиков с коктейлями, курили на балконе или позировали на фоне пианино, и осознала, что, хотя она знала большую часть собравшихся почти с самого детства, на самом деле была здесь чужой. Просто поразительно: даже Дилан умудрился найти себе место и отхватил популярную девушку, а они с Оливером, как всегда, остались вдвоем.

— Хочешь потанцевать? — спросил Оливер, ткнув в сторону темной комнаты.

Шайлер покачала головой.

— Не-а.

— Может, уйдем тогда? — поинтересовался Оливер, который, похоже, пришел к тому же выводу, что и она. — Можно зайти в «Банк» — спорю на что угодно, у них там музыка получше.

Шайлер не знала, как поступить. С одной стороны, они с Оливером имели все права находиться здесь — в конце концов, они тоже ученики Дачезне! — но с другой, возможно, лучше бы просто тихо скрыться. Может, если повезет, никто и не заметит, что они вообще приходили.

Оливер натянуто улыбнулся.

— Это я виноват.

— Вовсе нет. Я тоже хотела прийти, — возразила Шайлер. — Но ты прав, наверное, нам лучше смыться.

Они спустились по величественной лестнице с красной ковровой дорожкой. На последней ступеньке стоял Джек Форс, разговаривая о чем-то с Китти Маллинс. У Шайлер перехватило дыхание. Она крепко сжала руку Оливера и прошла к главной двери, не глядя на Джека.

— Уже уходишь? — послышался голос Джека.

Шайлер обернулась. Китти Маллинс ушла.

Джек стоял один, прислонившись к перилам. На нем была французская белая рубашка — спереди заправленная в брюки, но сзади, как обычно, выбившаяся из-под ремня, — брюки цвета хаки и расстегнутый темно-синий блейзер. Галстук был повязан криво, но выглядел Джек просто сногсшибательно. Он теребил цепочку запонки на правом запястье.

— Да мы так, просто заглянули, — пожала плечами Шайлер и невольно улыбнулась.

— Может, останешься? — спросил Джек, улыбнувшись в ответ и глядя прямо ей в глаза. — Тут можно повеселиться.

На мгновение Шайлер забыла, что Оливер стоит рядом, и, когда он заговорил, испуганно вздрогнула. Оливер взглянул на нее с нарочито непроницаемым видом.

— Я, пожалуй, схожу возьму еще чего-нибудь выпить. Пойдешь со мной?

Шайлер замешкалась с ответом, и на один бесконечный миг они застыли неловким треугольником.

— Да нет, Олли, мне что-то не хочется пить. Я тебя позже нагоню, ладно? — наконец, жалобно произнесла она.

Оливер нахмурился, но спорить не стал и быстро зашагал вверх по лестнице.

Шайлер скрестила руки на груди. Что это нашло на Джека Форса? Они всю неделю после похорон не разговаривали, он ей и слова не сказал, а теперь снова подкатывается? С чего она вообще тратит на него время?

Джек подошел и обнял ее за плечи.

— Пойдем потанцуем. Кажется, я слышу мою песню.

Шайлер позволила ему увлечь себя наверх, и на этот раз, когда они вошли в комнату, на них стали оборачиваться. Шайлер заметила завистливые взгляды девушек, а несколько парней посмотрели на нее с уважением. Всего минуту назад она была для них невидимкой, но присутствие Джека все изменило. Джек привлек ее к себе, и она поплыла в ритме музыки. Комнату пронизывал сексуальный, гипнотический ритм «Время на исходе» группы «Мьюз». «Я словно тону, задыхаясь…» Шайлер прижалась к Джеку, она чувствовала, как тело ее покрывается испариной, а рубашка Джека становится влажной, так силен был жар их тел.