"Татьяна Гуськова. Хранитель Ллинн-Хейма" - читать интересную книгу автора

и мы отправились дальше. Котенок лезть в сумку отказался и теперь
всадником восседал вместо меня в седле, вертя из стороны в сторону
любопытной мордой. Усы топорщились, уши так и ходили туда-сюда. Если
Страх пойдет статью в мать, то мне будет завидовать весь Ллинн-Хейм.
Такого кота не будет ни у кого. А то, страшилка. Я улыбнулась, вспомнив
Наэлла.
Стоило отвлечься на мгновение, как земля просела под ногами. Мгла
взвизгнула, когда я всем телом повисла на ее хвосте. Волчица осела на
задние лапы, потом все же потянула меня из ямы, взрывая когтями листья.
Мне казалось, что хвост вот-вот оторвется.
Страх спрыгнул с седла, подковыляв ко мне, уцепился коготками за
рукав куртки и тоже принялся тянуть. Медленно, ладонь за ладонью, мои
зверята тянули вверх свою непутевую хозяйку.
Наполовину выбравшись из ямы, я ухватилась одной рукой за толстый
корень, пальцы другой сложив в знак Воздуха. Откуда-то снизу дунул
ветер, растрепав одежду и волосы, приподнял. Ногу что-то сильно
сдавило, потянув наоборот вниз. Некоторое время я болталась как мыльный
пузырь на веревочке у виломского ярмарочного мага. Мгла прыгала по края
ямы, пытаясь ухватить меня зубами за юбку. Из-за развевающейся одежды я
никак не могла рассмотреть, что же там внизу происходит.
Поддержка стихий никогда не длится долго. Ветер резко стих, и я
полетела вниз. Мимо промелькнули морда волчицы, глинистый край ямы, и
вот я рухнула на осыпающийся склон, проехав по сыпучей земле до самого
входа в нору. То ли белёсый корень, то ли чье-то щупальце обвивавшее
мою щиколотку, осторожно с нее сползло и исчезло в темноте.
Я поднялась и попятилась, то и дело оступаясь, знакомиться с тем,
кто бы там ни обитал в норе, мне не хотелось. Особенно глядя на размеры
этой самой норы
Склоны осыпались от каждого движения. Те корешки, до которых я
могла дотянуться, обрывались.
- Мгла! Найди какую-нибудь прочную ветку! - я подкрепила приказ
мысленно.
В ответ на мой голос в норе что-то зловеще заскрежетало. Из
темноты метнулись белёсые щупальца. Они были не толще мизинца, но, судя
потому, что стихи Воздуха не удалось их порвать, довольно прочные.
Проще всего, после того, как вызывал Воздух, добиться расположения
Огня. Ведь именно ветер раздувает пламя, помогая ему сожрать пищу, и
ветер разносит легкие искры, так красиво танцующие в его потоках,
рождая пожар.
Щупальца отпрянули от струи пламени, а одно скорчилось и
почернело.
Скрежет в норе перерос в злобный визг. Тварь решила показаться
сама. Из темноты вынырнула белоснежная морда, украшенная сотнями черных
блестящих глаз-бусин. Жвала шевелились, издавая тот самый неприятный
скрежет, с них стекала какая-то желтоватая дрянь.
Это что за козявка-переросток! Никогда не слышала о таких.
Впрочем, я много о чем не слышала в Ллинн-Хейме.
Языки пламени рванулись к голове твари, но та выставила перед
собой тонкие костяные лапки, между которыми родилось странное
фиолетово-зеленое сияние. Оно без остатка поглотило пламя, а я