"Наталья Гвелесиани. Дерево и соло (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

сможем запросто не узнать друг друга. Все может статься в будущей жизни.
Ф пока я по- прежнему работаю в поликлинике, зная, что переменю со
временем род занятий, образ жизни. Иногда я вижу в окнах чужих домов наше
Дерево - это служит мне знаком поддержки и одобрения. В первое время я
расстраивался, если промежутки между знаками удлиннялись и однажды был
наказан за нетерпение по-доброму насмешливой Па-а-узой. Я знаю, что в
городских квартирах раскинулся сад, и втайне горжусь этим фактом. А еще я
знаю, что наш мир - прекрасная штука, потому, что он любит Маэстро. Вы
только представьте: мир поделился со мною частью теплоты к этому человеку
только за то, что я был немного добр. Мы с миром любим Маэстро на пару и
никогда не ущемлям друг друга. Сознавая, что я был одарен этой любовью,
точнее, ее искрой, не совсем незаслуженно я отдаю себе отчет и в том, что
милость небес дана мне с избытком - чтобы легче мне было оставаться щедрым
и ничего не желать урвать от человека, который так чужд корысти и
чувствителен к покушениям потребителей - любым, даже
изысканно-дружелюбным, даже с печатью Св. Духа.

3

...И приснилось мне в зыбком утреннем сне Дерево - море деревьев, плавно
колеблющихся в ярко-зеленом зареве сцены. Сплетенные меж собой, кроны
отбрасывали могучие волны света, - они приподняли мнея с кресла в правом
крыле партера и, набегая, прошибали насквозь - жгуче-прекрасные, огненные,
вовсе не грозные, скорей, уязвимые... Я был один в этом радующем театре,
если не считать Маэстро - человека с сердцем ребенка, сердцем пророка,
который неясно угадывался на сидении с краю, у прохода к дверям - среди
тени, отброшенной в зал светом сцены. Незримое сияние, ровное и тихое,
исходило от его левой руки к моей правой - пронизывая ее всю и щедро
ррастекаясь по ладони - ладони без единой ссадины: по линии сердца, по
линии жизни, по поперечным линиям... И так светло. Так легко было на душе,
так ясно, бездумно и весело, что над кроватью склонилась мама, потому что
мой смех напомнил ей младенца.

1998-99