"Ярослав Гжендович. Крепость трех колодцев (Перевод с польского Ирины Леф и Геннадия Пальцева)" - читать интересную книгу автора

Затопленные корабли сверскелов, стройных женщин, не захотевших
приветствовать захватчиков и застреленных у порогов своих домов. Но вот
такая бесшумная, непонятная смерть? Уже лежа на земле, пытаясь бороться с
охватившими его бессилием и апатией, Вальхар всматривался слепнущими
глазами в увеличивающиеся формы приближающихся кранкааров.
Над Крепостью Трех Колодцев вставал рассвет.
* * *
Масло вытекало безвозвратно из пластиковой бутылки, булькая и образуя
радужные круги на поверхности лужи. Вальхар выругался и поднял бутылку.
Это была одна из трех последних в этом сезоне, и вот больше половины
бутылки пропало.
Еще немного холодной жидкости удерживалось бесформенным белым пятном.
Пока не нагреется и не изменит цвет на золотисто-прозрачный - есть шанс.
Он схватил ложку и принялся вылавливать и отцеживать. Спасенное масло он
вливал через воронку, потому что руки тряслись больше обычного. Вообще
день был неудачный. Клиентов мало, толстый полицейский сержант Бригс снова
был в стельку пьян, перевернул два столика, вылил кока-колу и разбил
единственный музыкальный автомат. А потом принялся бить кулаками в
гофрированную жестяную стену и, уже уходя, бросил бутылку от кока-колы в
лампу, освещавшую вывеску над дверью. Убытки составили по меньшей мере
пятьдесят соль. О жалобе нельзя даже и мечтать, Еще не было случая, чтобы
вахнорец, владелец убогой жестяной будки-закусочной, выиграл дело против
человека, особенно полицейского, даже если был такой паршивый отброс, как
сержант Бригс. Вальхар вздохнул.
Внезапно он вспомнил, из-за чего был так неловок и разлил масло. Что-то
вроде сна наяву, только сна, напоминающего о чем-то прошлом, реальном.
Почему после стольких лет, в середине дня, он неожиданно для себя
пережил это еще раз? Эти воспоминания, скрытые до сих пор какой-то
завесой, отвергаемые со страхом (разговоры о таких вещах могли только
привести к неприятной встрече с агентами государственной службы
безопасности. "С кем вы разговаривали об этом?
Как к этому отнеслись? Где он живет?"), вдруг нахлынули с полной
ясностью, и с ними вернулись горькие вопросы. Только сейчас он знал ответы.
Теперь он понимал, почему не убили тогда всех.
Им не нужны груды мертвых героев. Им нужны были живые и спокойные
уборщики, камердинеры, шахтеры, докеры и бармены. Они совершили гораздо
худшее, чем убийство. После пробуждения никто никогда не мог уже взять в
руки нож, обычную винтовку, даже толкнуть кого-то. Даже повысить голос
удавалось с трудом. Они могли только слушать и поддакивать. Ненавидеть
тоже могли.
Только в душе.
Но что же с ним сейчас произошло? Хоть бы кто-нибудь пришел и прервал
это одиночество, наполненное прошлым, бессилием и слабостью.
Он протер тряпкой поверхность стола и посмотрел через дверное окно на
заходящее над плоскогорьем Имсэльв солнце. Черт! - над плоскогорьем Лоннея!
Было безнадежно пусто. Он посмотрел в левое окно, выходящее на
Спайдертон, расположенный на возвышенности. Это было захолустное местечко
с целыми километрами сооруженных из жести вахнорских предместий.
Снизу на дорогу вышел какой-то вахнорец в форме работника
автозаправочной станции, несший в руках ящик пива. Он пошел в направлении