"Вольф Хаас. Приди, сладкая смерть " - читать интересную книгу автора

восьмитысячник.
Вот из-за этой самой министерской акции "Восемь тысяч рабочих мест"
Малыш Берти иногда действовал Бреннеру на нервы. Хотя сам по себе он был еще
ничего, довольно приятный. Такие иногда даже темных очков не надевают, когда
в машину садятся. Но он был недоволен своей работой в службе и, с тех пор
как узнал, что Бреннер раньше был детективом, носился с мыслью, что мог бы
открыть на пару с Бреннером детективное агентство.
А сегодня был как раз такой опасный день, когда он мог снова завести об
этом разговор. Потому что время просто стояло на месте. В четверть первого
все еще ни единого вызова.
Бимбо уже в третий раз снял золотую цепочку со своей накачанной шеи и
выковыривал ногтем грязь из мелких звеньев.
- С ума сойти, до чего быстро эти цепочки дерьмом забиваются! - заорал
Бимбо с такой яростью, будто хотел обучить мыть машины какого-нибудь
солдатика альтернативной службы.
На самом деле это он со своей цепочкой так резко разговаривал. Солдат
альтернативной службы от них забрали еще два года назад. С тех пор они
начали терять преимущество перед Союзом спасения. Но Бимбо все же был рад,
что не нужно больше иметь дел с этими слабаками.
- Я вот все думаю, и откуда только это дерьмо берется! - наседал Бимбо
на свою золотую цепочку. - Ты представь, ведь вся эта дрянь в воздухе висит!
А мы этой дрянью дышим!
- А может, это вовсе и не из воздуха. - Это Малыш Берти вмешался в
разговор между Бимбо и его золотой цепочкой.
Когда министерство отменило восьмитысячную акцию и альтернативную
службу, нескольких восьмитысячников взяли на постоянную работу. Хотя среди
своих они так навсегда и остались восьмитысячниками. И тут прозвище пошло
Малышу Берти на пользу, потому как у остальных пяти вообще никаких имен не
было, их так и называли всех скопом - восьмитысячники.
У Бимбо красной сделалась не только шея, но и физиономия, будто Малыш
Берти ему бог весть что сказал. Ведь что здесь нужно учесть: Бимбо просидел
в дежурке уже полтора часа. Битых полтора часа ни одного красного светофора.
И даже ни единой поездки за дристунами. Ну и какая-то агрессия, конечно,
скапливается, не без того.
- Что это ты лопочешь, салага? - взвился Бимбо, хотя он был всего на
пять лет старше Малыша Берти. - Откуда ж ей еще взяться? Ты что думаешь, она
из цепочки выделяется?
- А может, из твоей шеи?
Приехали. Самый большой идиотизм в том, что все захохотали. Бимбо же
твердо усвоил, что драки в служебное время строго запрещены. Поэтому он
просто не спеша надел свою цепочку на шею. А потом произнес:
- Я об восьмитысячника руки марать не собираюсь.
После этого минут пять было тихо, и Бреннер мог преспокойно изучать
истории о половой жизни английского королевского дома. А потом опять этот
Маркштайнер:
- Я всегда говорил, у них это от постоянной езды верхом, потому-то вся
голубая кровь такая похотливая.
Была у Маркштайнера одна отвратительная привычка. Сам он никогда не
возьмет почитать газету или журнал из стопки со стола, даже если целый день
в дежурке сидит. Но стоит кому-нибудь заинтересоваться статьей, как он