"Александр Хабаров. Русский бунт-2000 (фрагмент нового романа)" - читать интересную книгу автора

подбородок и сказал тихо, можно сказать, добродушно: "Ты, Андриян, почему не
колешься? Ты колись. Тухачевский кололся, Блюхер кололся. И ты колись.
Хорошо?".
Вернулись в кабинет Зубкова, и Андриан подписал бумаги, стал
Щупом-информатором. Много потом чего было, но самое интересное развернулось
в последние годы. Квартирное маклерство Голощапова пришлось ко двору
Зубкова, они столковались быстро, но Андриан так и не мог понять: случайно
они встретились в вагоне метро или Зубков нашел его, следил за ним и
подставился? Больше всего Андриан боялся, как бы полковник снова не схватил
его за шею и не пригнул голову; он был уверен, что Зубков способен на такое
даже в общественном месте, а не то что на Лубянке. И зря Зубков напомнил ему
про учетную карточку агента-информатора - Голощапову на нее было наплевать,
не такая уж он видная фигура. Главное: не схватил бы за шею, не ударил бы
коленом в нос.
Впрочем, возобновление неприятного контакта обернулось хорошими
деньгами - таких Голощапов с маклерства своего не имел; ну, дадут баксов
двести-триста, а то и вообще отделаются дешевкой какой-нибудь, подарочком.
Вот и Маринка Шахова, получившая от зубковской фирмы двадцать штук, хотела,
небось, отделаться... ну, штукой баксов, не более. А то и пятью сотнями.
Голощапова преследовала одна смутная, неясная, но навязчивая мысль. Он
как-то обнаружил, что при расселениях не сходятся кой-какие числа,
количества. Менялось столько-то, а обменялось - на пару семей меньше. Уехали
они, что ли? Зубков подыскал иногородний вариант? Но какой дурак станет
уезжать из Москвы - здесь жизнь полегче, работы побольше, можно найти
источник дохода, а в провинции - труба дело, нищета и морока, на заводах
зарплату выдают продукцией; хорошо, если это колбаса, а если чугунные трубы?
Всякий раз, когда Голощапов уже хотел было поинтересоваться у Зубкова о
причинах несовпадений, тот останавливал его попытки на взлете: вручал энную
сумму, премию, вознаграждение - и Андриан умолкал, еще и не начав говорить.
Деньги приятно грели и тело и душу, не хотелось никаких забот, приходило
ощущение власти над пусть небольшим, но все таки миром: десятком магазинов,
двумя любимыми барами, Большим театром и "досугом" по объявлению из
"Московского комсомольца". Поэтому Голощапов не особенно настаивал на
обладании каким-то, в общем-то, лишним, ненужным знанием.
Ну, если Маринка даст по минимуму пятьсот долларов - это тоже неплохо.
Надо, конечно, отказаться, но ведь будут настаивать, особенно Витькина теща
Галина Ильинична - упрямая старушка. Покорячусь - и возьму, думал Голощапов.
Он решил сейчас же позвонить Шаховой, посочувствовать в очередной раз
отсидке Виктора и томительному ожиданию Марины, спросить о здоровье мамы и
детей, в общем, надо на брюшке подползти, повилять хвостиком немного. Деньги
на дороге не валяются.
Голощапов накрутил диск телефона.
- Я вас слушаю, - ответила Галина Ильинична.
- Галина Ильинична, это я. Узнали? - Голощапов постарался примешать к
голосу немного эйфорических пузырьков.
- Ах, Андриан, я вас всегда узнаю! И только что собиралась звонить вам.
Дело в том, что ваши друзья-риэлтеры к двум часам так и не пришли...
- Какие риэлтеры?
- Да те, что вчера привезли деньги, доплату - такие любезные, приятные
люди! Они сказали, чтобы мы всей семьей ждали их к 14.00 - нужно подписать