"Александр Хабаров. Русский бунт-2000 (фрагмент нового романа)" - читать интересную книгу автора

в мусоропроводе - словно какие-то отбросы? Почему кто-то из них оказался без
глаза, а другой - глухонемым? Хорошо бы, конечно, посмотреть на машину, если
это их "ауди", то номер должен быть - ОИ 765. Голощапов решил снова
"звякнуть" Галине Ильиничне: пусть старуха сходит, посмотрит номерок.
Он уже крутнул первую цифру, как в дверь позвонили.
Голощапов тихо положил трубку и на цыпочках подошел к двери, посмотрел
в глазок. В глазке, чуть искаженная оптикой, сияла жизнерадостная широкая и
усатая "морда" в самой настоящей пожарной каске. Голощапов, когда подошел к
двери, уже учуял легкий запах чего-то горелого.
- Кто? - беспокойно спросил он.
- Х.. в пальто! - крикнул пожарник. - Сгоришь, мужик! Открывай, бля, не
ищи на жопу приключений!
Голощапов снял цепочку, повернул ключ.
Когда дверь открылась, майор ГРУ Толик Рублев по прозвищу "Штукубаксов"
снял медную каску и - бум! - ударил ей Голощапова в лоб.
- И сказал: кара-барас, - пробормотал стоявший за спиной Толика Шура
Насос.
Переступив через Голощапова они вошли в квартиру; Шурик захлопнул
дверь, но цепочку не стал накидывать.

Голощапов открыл глаза. Он уже сидел в своем собственном кресле, а
напротив на диване сидели два незнакомца: крепкие жилистые мужики, можно
сказать, похожие друг на друга, шатены оба. Усов ни у кого не было, равно
как и блестящей медной каски.
Один из них внимательно посмотрел на Голощапова и встал, прошелся по
комнате, посмотрел в окно.
- Ну что, Андриан? - сказал он вдруг жалостливо и почему-то шмыгнув
носом, вроде как всхлипывая. - Яйца оторвать тебе? Или руку перебить для
начала?
- Какого... начала? - переспросил Андриан. Голова у него гудела после
удара каской.
- Начала конца, - сказал второй. - Ибо все имеет начало и конец, альфу
и омегу. Вот и будет тебе, сука ты вонючая, альфа омеги. Ферштеен?
- Фер... штеен, - выдавил Голощапов. Он, кстати, довольно неплохо
владел немецким: еще до своего полу-диссидентства каким-то чудом попал в
состав комсомольской делегации на съезд молодых социал-демократов ФРГ, и,
готовясь, учил язык - потому что хотел "слинять", попросить убежища,
рассказать "Немецкой волне" всю правду о кошмарной советской
действительности. Но, во-первых, было страшновато, а во-вторых - не так уж и
много фактов было на руках. Ну, группенсекс в райкоме комсомола, "хатки за
взятки" в жилкомиссии исполкома, битье граждан в милиции - и все. Поэтому
Голощапов решил отложить измену Родине до следующей поездки, а пока - копить
факты.
И дело пошло, возникло, так сказать, супердосье на всю власть целиком -
с примерами и эмоциональными комментариями. Но не удалось больше попасть за
кордон: Голощапова застукали на безобразной пьянке - и росчерком пера изъяли
навек из золотого списка...
- Не спи, замерзнешь, - вывел Андриана из оцепенения веселый голос. -
Говорить-то будешь что-нибудь?
Это сказал тот, что сидел на диване. А тот, что стоял, высокий, подошел