"Александр Хабаров. Русский бунт-2000 (фрагмент нового романа)" - читать интересную книгу автора

к креслу и взял Голощапова за шею правой рукой, большим и указательным
пальцами. И чуть нажал.
Хватка была помощней зубковской. У Андриана что-то щелкнуло в голове, а
отдалось в горле. Сухой такой щелчок, как будто нажали кнопку на
магнитофоне.
- В 1979 году я познакомился с майором КГБ Зубковым, Геннадием
Павловичем, - сказал отчужденно-механическим голосом Голощапов. - Наше
сотрудничество длится до сих пор. В 1980 году я дал Зубкову подробную
информацию о деятельности поэта Александра Макарцева. Поэт был арестован, а
затем по суду направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу
специального типа, где и скончался в начале девяностых годов...
- Чего ж он написал такого, что его в психушке сгноили? А? - перебил
Голощапова Толик Рублев.
- Ничего особенного, тему Бога затрагивал в стихах, почти во всех
упоминал Господа. А Ленина назвал "симбирским черепом".
- Вот вражина какая матерая! - весело засмеялся Насос, но глаза у него
были злыми. - А мы их с тобой где искали, а, Толик? Ну, давай, колись
дальше...
- В 1982 году не удалось... (тут Голощапов чуть было не вставил "к
сожалению", но вовремя спохватился) не удалось возбудить дело по Лютову,
известному художнику, так как некоторые из его полотен были куплены дочерью
одного из членов Политбюро... Да и на Западе много о нем говорили - по
разным "голосам". Хотя, конечно, Лютов имел больше шансов оказаться если не
в психушке, так в Дубровлаге, в Мордовии - по 70-й и 71-й статьям УК...
- Ну, 70-ю помню, а 71-я? Что это? - спросил Толик.
- Лютов за войну агитировал. На каждой пьянке кричал: "Пора бомбить
Европу! Танками пройтись по этой гнили!". Или - когда перепьет - командовал:
"Орудия к бою! Заряжай! По сокровищнице мировой живописи - огонь!" Это он
Лувр имел в виду... А утром сокрушался, как будто и вправду по Лувру
стрелял. Он, Лютов, умер в 93-м - сгорел от спирта "Рояль"...
- Ладно, хватит мемуаров, - сказал Насос. - Давай, освещай последний
год.
- Я хотел про Шахова еще, - попросил Голощапов.
- Только быстро, - кивнул Толик.
- В 1984 году я предложил Зубкову информацию о своем приятеле Викторе
Шахове. Шахов - фигура известная, политолог, аналитик, теоретик, к тому
времени уже издавший книгу статей за рубежом. Он как раз заканчивал новую
работу под названием "Бунт и террор", его с ходу можно было раскручивать по
66-й статье через попытку организации... Но перестройка спутала все карты,
старых диссидентов стали отпускать, а новых не предвиделось... Вскоре
случился путч, и Зубков ушел из органов... А год назад вдруг окликнул меня в
вагоне метро. Так и сказал: "Щуп, ты, что ли?".
- Это ты, значит, Щуп? - хмыкнул Толик.
- ...Я стал снова на него работать в качестве агента, но агента - по
недвижимости. Искал варианты для расселения больших квартир, ну и все
остальное... А тут как раз Шахов прислал мне письмо: мол, помоги жене с
тещей продать или обменять с доплатой квартиру, мне сидеть еще долго, а они
бедствуют... Я забыл сказать, если вы не знаете: Шахов сидит в лагере, в
Зимлаге, по уголовной статье, кого-то чуть не убил - или убил? Вот я и решил
помочь... через Зубкова.