"Александр Хабаров. Русский бунт-2000 (фрагмент нового романа)" - читать интересную книгу автора

замкнутому пространству всесоюзной кичи. Пусть неумные фрайера отделаются
кулачным замесом, но вот ренегатов каутских, этих валетов бубновых и
единорогов таежных, надо мочить до последней капли их жидкой кровушки.
Другим же - урок и недоумение. Краснота повсюду, сам знаешь, а что в
Златоусте творится - одному Богу ведомо. И мы с тобой не крадуны, а воры,
нам красть нечего и некогда, у нас крест на груди, а за спиной - население,
мужики-горемыки. Уркам своим скажи: тех, кто жизнь понял, не гоняйте ногами
и палками, проку нет. Если укроп с ботаником повязаны зоной - кто они есть?
Пассажиры, перекати-поле. Так и колхознички дорогие, мешконосы и капустники
- что им зона? Эпизод их чудной жизни. Пусть сами себе думают, тянут срок по
желанию. Петушиную озабоченность пресекай, брат, это дело паскудное: сегодня
он с тылу, а завтра ему в тыл. А ежели кто говорит, что все ему по хрену,
то, верняк, опасен. Такого учить надо. Сегодня он перед мусором гоношится,
мочит козлотню и даже в БУРах как свой брат чалится, а завтра метнется в
другую сторону - ему ж по хрену все, скотинушке рогатой. Это, брат вредный,
беспределом называется. Знаю, что ты молод, бродяга, но цепок и слухом не
обделен, как некоторые, уважишь меня, старика, исполнишь заветы. Что там
дальше будет - тоже ведаю. Настанут времена тяжкие, хуже посленэпщины, дело
к тому идет - видал, как бояре наши расхапужничались? А это беда. Власть
властвует, вор ворует, крадун крадет, а мент ментует. Всякой масти свой
закон. А когда каждому всего понемножку - прощай, родина, начинается время
голимого фрайера. А то и козла, прости, Господи... Не веришь - прими за
сказку.
Блага всем и мира.
Похороныч, седой и старый, но не волк."
Так он все малявы подписывал.
Это письмо Вредитель показал Лешику Чиканутому, как признанному
грамотею. Лешик читал серьезно, вдумчиво. "Не Похороныч, а протопоп
Аввакум", - сказал он по прочтении. - "И ни одной ошибки... Он, не знаешь,
учился - где?" "Ты ч╕, пацан?!" - засмеялся Сергей Петрович. - "Похороныч с
шести лет, с беспризорных еще... Даже октябренком не был, не то, что мы,
греховодники-пионеры...".
Похороныч умер - он сам бы сказал: почил в Бозе - два года назад.
Хоронили его все, и враги и соратники: в гроб легла эпоха, Похороныч
олицетворял ее правомерней, чем многие из тех, о ком вещали некрологи в
газетах: "Память о нем вечно будет жива в наших сердцах". Забывали завтра
же... А то и начинали обсерать бессовестным образом.
Похороныч, как оказалось, финансировал строительство православного
монастыря в Нечерноземье и был там же, в ограде монастыря и предан земле -
как грешный, но щедрый жертвователь. Братки-монахи теперь всякий день тихо
молились за упокой его души. Газеты, наборот, этот факт громко раздували -
казалось, вот-вот самого Господа Бога помянут как связанного с
оргпреступностью.
Шелковников щелкнул "мышкой" по значку "Интернета" на экране, набрал
пароль. Подключившись, прошелся по новостям: ничего заслуживающего внимания
не было: президент, коррупция, доллар, газ, нефть, три войны сразу, СПИД.
Чья-то жопа в углу экрана предлагала "щелкнуть по ней мышкой", обещая взамен
большую виртуальную любовь...
Вредитель, чуть подумав, открыл мэйлер, набрал сообщение: "Братан,
обнимаю как родного, ждем всем миром - С. П." - и отправил его в тюрьму