"Александр Хабаров. Случай из жизни государства (Эксперт)" - читать интересную книгу автора

- Может, до вечера обождать? По частям вынесем все.
- Вечером народ с работы придет. А сейчас - тихий час, кто пашет, кто
спит... Тем более - зима. Не забудь, нам завтра в четырнадцать-нуль-нуль
ещё одного обрабатывать.
- Там не один - целая семейка, повозимся... - огорчился лысый.
- А "бабки" какие!... Ладно, все, пошли, не труби в мозги!
Лысый Ваня открыл дверь и быстро стал спускаться вниз. Он позволял
молодому командовать во время "удаления осадка", хотя мог бы гаркнуть на
него раз, хватануть цепкими пальцами за кадык или за ключицу - в штаны
наложил бы, чмо зеленое... Но ничего, пусть командует, он ведь зато и
жмуриков носит, и машину водит, и яму сам роет - старается, сопляк, меньше
трех метров не копает. Шестерка гребаная!
Молодой с телом Риммочки, закатанным в ковер, вышел следом за лысым
Ваней, выдержав короткую паузу для страховки. Лягнул ногой дверь.
Хлопнула дверь. Квартира, в которой собиралсь принимать друзей и
подруг Римма Сергеевна Хромова, тридцатипятилетняя безработная секретарша,
опустела. Недоеденный торт был разбросан по ковру, на котором прибавилось
темных пятен.
- My soul is dead(, - пела знаменитая английская группа URIAH HEEP,
названная так в честь отвратительного персонажа из романа Диккенса "Дэвид
Копперфильд". Это была последняя песня WHAT'S WITHIN MY HEART (ЧТО В
ПРЕДЕЛАХ СЕРДЦА МОЕГО) из диска LOOK AR YORSELF (ВЗГЛЯНИ НА СВОЕ ЛИЦО). Вот
и она закончилась, щелкнул механизм автостопа, в квартире стало не только
пусто, но и тихо.

КРУГИ И СФЕРЫ

Два дня назад район Чистых прудов (Большой Харитоньевский переулок)
покинула семья Лесовицких: от семьи, впрочем, остались мать и дочь; глава
семьи Григорий Анатольевич Лесовицкий, академик-языковед, отсидевший в
сталинских лагерях чуть больше десяти лет, скончался, не дожив всего пяти
лет до счастливого времени перемен. А ведь он ожидал его, много и горячо
писал в мемуарах о хрущевской "оттепели" и, если бы дожил, то уж
обязательно появился бы сначала на митингах демократов и демократок, а
потом - на демонстрациях патриотов; пошел бы защищать Белый Дом - сначала
от путчистов, а потом от танкистов-ельцинистов... Но он умер, не увидел,
значит, ничего: умер, не дождавшись свободы, о которой мечтал - или не
мечтал? или не той?...
Галина Ильинична, приятная пожилая дама, вечно молодившаяся при жизни
мужа, державшая, что называется, "форму", после смерти его быстро
состарилась и даже согнулась физически, превратившись наружно из
"интеллигенции" в четвертом поколении в простую московскую
бабушку-старушку, вечно стирающую и шаркающую по углам половой тряпкой. Она
жить не могла без забот, и если раньше для неё главной заботой был
супруг-профессор (то она ждала его из лагерей, то красиво сопровождала его
на международных конгрессах, а целом - создавала мужу уют, комфорт,
надежный "тыл), то теперь переключилась на дочь, зятя и внука с внучками.
Тут не требовалась фальшивая молодость, нужна была "бабушка", она и стала
таковой. Она закурила папиросы "Беломорканал" вместо былых сигарет
"Столичных", она стала ворчать, как настоящая теща; было на кого ворчать: