"Олдос Хаксли. Улыбка Джоконды" - читать интересную книгу автора

- Но ведь я собираюсь в Шотландию в конце месяца.
Миссис Хаттон умоляюще подняла на него глаза.
- А дорога? - сказала она. - Я не могу думать об этом без ужаса. Как я
доберусь? И ты прекрасно знаешь, что в отелях меня мучает бессонница. А
багаж и все другие хлопоты? Нет, одна я ехать не могу.
- Почему же одна? С тобой поедет горничная. - Он начинал терять
терпение. Больная женщина оттесняла здоровую. Его насильно уводили от
воспоминаний о залитых солнцем холмах, живой, смеющейся девушке и вталкивали
в нездоровую духоту этой жарко натопленной комнаты с ее вечно на что-то
жалующейся обитательницей.
- Нет, одна я не смогу поехать.
- Но если доктор велит ехать, значит, ехать надо. Кроме того, дорогая,
перемена обстановки пойдет тебе на пользу.
- На это я и не надеюсь.
- Зато Либбард надеется, а он не станет говорить зря.
- Нет, не могу. Это мне не под силу. Я не доеду одна. - Миссис Хаттон
вынула платок из черной шелковой сумочки и поднесла его к глазам.
- Все это вздор, дорогая. Возьми себя в руки.
- Нет, предоставьте мне умереть здесь, в покое. - Теперь она плакала
по- настоящему.
- О, Боже! Ну нельзя же так! Подожди, послушай меня. - Миссис Хаттон
зарыдала еще громче. Ну что тут станешь делать! Он пожал плечами и вышел из
комнаты.
Мистер Хаттон чувствовал, что ему следовало бы проявить большую
выдержку, но ничего не мог с собой поделать. Еще в молодости он обнаружил,
что не только не жалеет бедных, слабых, больных, калек, а попросту ненавидит
их. В студенческие годы ему случилось провести три дня в одном ист-эндском
пункте благотворительного общества. Он вернулся оттуда полный глубочайшего,
непреодолимого отвращения. Вместо участия к несчастным людям в нем было одно
только чувство - чувство гадливости. Он понимал, насколько несимпатична в
человеке эта черта, и на первых порах стыдился ее. А потом решил, что такова
уж у него натура, что себя не переборешь, и перестал испытывать угрызения
совести. Когда он женился на Эмили, она была цветущая, красивая. Он любил
ее. А теперь? Разве это его вина, что она стала такой?
Мистер Хаттон пообедал один. Вино и кушанья настроили его на более
миролюбивый лад, чем до обеда. Решив загладить свою недавнюю вспышку, он
поднялся к жене и вызвался почитать ей вслух. Она была тронута этим, приняла
его предложение с благодарностью, и мистер Хаттон, щеголявший своим
выговором, посоветовал что- нибудь не слишком серьезное, по-французски.
- По-французски? Да, я люблю французский, - миссис Хаттон отозвалась о
языке Расина точно о тарелке зеленого горошка.
Мистер Хаттон сбегал к себе в кабинет и вернулся с желтеньким томиком.
Он начал читать, выговаривая каждое слово так старательно, что это целиком
поглощало его внимание. Какой прекрасный у него выговор! Это обстоятельство
благотворно сказывалось и на качестве романа, который он читал.
В конце пятнадцатой страницы ему вдруг послышались звуки, не
оставляющие никаких сомнений в своей природе. Он поднял глаза от книги:
миссис Хаттон спала. Он сидел, с холодным интересом разглядывая лицо спящей.
Когда-то оно было прекрасно; когда-то давным-давно, видя его перед собой,
вспоминая его, он испытывал такую глубину чувств, какой не знал, быть может,