"Олдос Хаксли. Баночка румян" - читать интересную книгу автора

Олдос Хаксли.

Баночка румян


----------------------------------------------------------------------------
Перевод А. Миролюбовой
УДК 821.111
ББК 84 (4Вел)
Х-16
Хаксли О.
Х-16 Контрапункт. О дивный новый мир. Обезьяна и сущность. Рассказы:
Пер. с англ. / О. Хаксли. - М.: НФ "Пушкинская библиотека", ООО
"Издательство ACT", 2002. - 986, [6] с. - (Золотой фонд мировой классики).
OCR Бычков М.Н. mailto:[email protected]
----------------------------------------------------------------------------

Скандал длился уже добрых три четверти часа. Невнятные, приглушенные
звуки выплывали в коридор из другого конца квартиры. Склонившись над шитьем,
Софи спрашивала себя, без особого, впрочем, любопытства, что же там такое на
этот раз. Чаще всего слышался голос хозяйки. Пронзительно-гневный,
негодующе-слезливый, он безудержно изливался бурливыми потоками. Хозяин
лучше владел собой, голос его был глубже и мягче и не так легко проникал
через запертые двери и коридор. Из своей холодной комнатушки Софи
воспринимала скандал большей частью как серию монологов Мадам, в промежутках
между которыми воцарялось странное зловещее молчание. Но время от времени
Месье, казалось, совершенно выходил из себя, и тогда уже не было тишины
между всплесками: стоял непрерывный крик, резкий, раздраженный. Громкие
вопли Мадам доносились не переставая, ровно, на одной ноте: ее голос даже в
гневе не терял своей монотонности. А Месье говорил то громче, то тише; голос
его приобретал неожиданный пафос, менял модуляции - от мягких увещеваний до
внезапных воплей, так что его участие в перебранке, когда оно было слышимо,
выражалось отдельными взрывами. Будто пес лениво гавкает: "Р-гав. Ав. Ав.
Ав".
Через какое-то время Софи перестала обращать внимание на шум. Она
чинила лифчик для Мадам, и работа поглощала ее целиком. Как она устала, все
тело ноет. Сегодня был тяжелый день, и вчера тяжелый день, и позавчера
тяжелый день. Каждый день - тяжелый, а она уже не молоденькая: еще два года
- и пятьдесят стукнет. Каждый день - тяжелый, с тех пор как она себя помнит.
Ей представились мешки с картошкой, которые она перетаскивала девочкой,
когда еще жила в деревне. Медленно-медленно бредет, бывало, по пыльной
дороге с мешком через плечо. Еще десять шагов - и конец: можно дотянуть.
Только вот конца никогда не было: все начиналось сызнова. Она подняла голову
от шитья, помотала ею, зажмурившись. Перед глазами заплясали огоньки и
цветные точечки - теперь такое с нею часто случается. Какой-то желтоватый
светящийся червячок все время извивается вверху справа - ползет и ползет, но
не сдвигается с места. А еще красные, зеленые звезды всплывают из темноты
вокруг червячка - мерцают и гаснут, мерцают и гаснут... Все это мелькает
перед шитьем, горит яркими красками даже теперь, когда глаза закрыты. Ну,
пожалуй, хватит отдыхать: еще минуточку - и за работу. Мадам просила