"Е.Хаецкая. Чудовище Южных Окраин. Повесть" - читать интересную книгу автора

Оказавшись внизу, я перевел дыхание, чтобы успокоиться и
чтобы эти двое не подумали, что я могу чего-то испугаться.
Они действительно еще не спали. Или уже не спали? За окном
сквозь морось сочился тусклый свет, который с большой натяжкой
можно было считать утренним. Гримнир стоял возле печки,
огромный и неуклюжий, а Имлах сидела с ногами на тахте и тянула
из носика чайника свой бесконечный чай. Пес-дурак развалился у
порога. Услышав мои шаги, он приоткрыл один глаз и лениво
стукнул по полу хвостом. Я с достоинством перешагнул через него.
Он даже не шевельнулся. Они прервали свою беседу и дружно
уставились на меня. Гримнир противно усмехнулся и произнес:
- Надо же, какая настырная маленькая нечисть...
А девчонка, наоборот, улыбнулась по-доброму и предложила
мне еще чаю. И сухарей. Или я хочу повидла?
Во имя Сэта, я вдруг ужасно захотел повидла. Даже во рту
пересохло. Я подумал, что никто еще не запрещал брать с врагов
контрибуцию, и кивнул, по возможности сдержанно. Она сразу
засуетилась и начала готовить для меня чай и искать под тахтой
заросшую липким мхом и паутиной банку. Когда я увидел этот
замшелый сосуд, я чуть было не пожалел о своей уступчивости.
Имлах обретла банку подолом своей полосатой юбки и протянула
ее Гримниру. Тот извлек из ножен тесак таких размеров, что мне
остро захотелось очутиться где-нибудь в Певучих Песках или еще
дальше. Не переставая ухмыляться самым гнусным образом, он
вскрыл банку. Там оказалось превосходное повидло, только
немного засахаренное. Я принялся его уминать, засовывая в банку
пальцы и облизывая их. А они смотрели на меня и думали,
наверное, что я такой дурачок и продамся им за эту банку.
Потом я прополоскал пальцы в чае и сообщил девице, что это
единственное применение, которое я вижу для подобного пойла.
Кикимора покраснела, а Гримнир заржал.
Я сказал:
- У нас на Восточном Берегу умеют заваривать настоящий
чай. А вы здесь все какие-то стукнутые. Ничего толком не умеете.
Гримнир хрюкнул. Если бы можно было представить себе
огромного драчливого борова с пышными седыми усами, то я
сравнил бы с ним этого Гримнира. Очень похоже.
Имлах поманила меня пальцем, и я присел рядом с ней на
тахту.
- А я не кикимора, - шепнула она в мое огромное ухо,
которое тут же налилось багровой краской.
Вот негодяйка, она прочла мои мысли. Но ведь и я не лыком
шит и кое-что из того, что мелькало в ее русенькой головке,
уловил. Ничего лестного для себя я там не обнаружил, но на такую
благодать я и не рассчитывал. Чтобы позлить ее, я подумал про нее
пару гадостей. Гримнир громыхал у печки, демонстрируя все свои
зубы. Я подумал кое-что и о нем. Я забыл сказать, что этот урод
был еще и одноглазым. Второй глаз скрывала черная повязка, что
никак не могло его украсить. Я ужасно разозлился при мысли о
том, что Исангард разговаривал с ним и, по своей обычной