"Е.Хаецкая. Чудовище Южных Окраин. Повесть" - читать интересную книгу автора

наивности, наверняка принял все его разглагольствования за
чистую монету. Я пробурчал:
- Что вы там натрепали моему Исангарду? Он же идиот, он
верит всем подряд.
- Ладно, Кода, ты доказал свою преданность, - пробасил
Гримнир. - Теперь успокойся.
- Я не собирался вам тут ничего доказывать, - буркнул я. -
Он человек. Он доверчивый и глупый. Что вы ему сказали?
"Вот ведь привязался, чучело лупоглазое" - подумал Гримнир,
как я подозреваю, нарочно, чтобы я услышал. А Имлах пожала
плечами и отвернулась, глядя в подслеповатое окно. Что она там
увидела - ума не приложу. Сплошная серая муть.
Я подошел к подоконнику и стал от скуки тыкать пальцем в
ящерицу. Она терпела до последнего, прикидываясь сучком или там
веточкой, а потом все-таки не выдержала и скользнула в
невидимую щель между бревнами. Тогда мне стало совсем скучно.
Я подозревал, что девица и этот негодяй обменивались
взглядами за моей спиной, но ловить их на этом мне не хотелось.
Лень было. Противные они оба. Хорошо, что мы с Исангардом уйдем
сегодня отсюда навсегда.
Мне вообще все здесь не нравилось. Южные Окраины
совершенно не похожи на мой родной Восточный Берег, и этим они
плохи в первую очередь. И во вторую, и в третью тоже. А
Исангард здесь родился. Ему еще повезло, что он родился
человеком, а не кленом, к примеру, которому при всем желании не
уйти с того места, где его угораздило вырасти.
Мы прошли эту землю пешком вдоль и поперек, и всюду нас
встречало одно и то же: пустые деревни, разрушенные храмы,
осыпавшиеся колодцы. Что-то душит здесь людей, заставляет их
тосковать, метаться и, в конце концов, покидать свои дома. Вода
здесь безвкусная, дождь холодный и не приносящий радости,
болота гиблые, а клюква на них - водянистая. И все это, вроде бы,
не такие уж жуткие вещи, у нас на Востоке бывает и похуже,
особенно после набегов незамиренных кочевников Даян-аххе-
булита, но как задумаешься, так поневоле становится тоскливо.
Правда, все это еще не значит, что я немедленно побегу
спасать неизвестно от чего погибающие Южные Окраины. У меня
своих дел по горло. И первоочередное из них - унести отсюда
ноги. Причем срочно.
Гримнир что-то бубнил, ковыряя толстым пальцем побелку на
печи, а Имлах, сидя с ногами на тахте, беспокойно шевелилась и не
сводила с него глаз - больных, тревожных и каких-то очень
преданных, что ли. Я даже подумал на миг, не жена ли она ему
часом, но тут же отмел эту мысль как вполне идиотскую. Он,
конечно, бродяга, но такая замарашка, как эта Имлах, ему не пара.
Имлах, привстав, взяла с полки нож, потом слезла с тахты и
принялась шарить в корзинке, подвешенной к потолочной балке, -
от крыс, как я предположил.
На улице заметно посветлело - то ли дождь поутих, то ли
действительно рассвело.