"Елена Хаецкая. Атаульф и другие." - читать интересную книгу автора

приключилось. Вскоре после чумы это было. Был у Гизарны один раб, родом
мез, великий искусник рыбу добывать и коптить. А Гизарна страсть как любит
рыбу копченую, потому и ценил раба своего меза, а прозвание ему дал
Фискскалкс, то есть Рыбораб. Гизарна великий умелец прозвища придумывать.
У нас в селе никто так больше не может.
Любил Гизарна про Вальхаллу слушать. И решил как-то раз у себя дома
Вальхаллу устроить. Правда, котла, чтобы пиво в нем само варилось, у
Гизарны не было, зато были у него двое рабов и одна рабыня, тощая, злющая
и черная, как головешка. Ее Гизарна в бурге в кости выиграл. По-нашему еле
говорила, да и то больше бранилась, не щадя никого, а менее всех - хозяина
своего, ибо Гизарна молод, а она стара и ничего не боялась.
Ценил ее Гизарна. Когда Гизарна ее в кости выиграл, она варить пива
не умела. Откуда родом была, неведомо. Тогда еще Мидьо, бабушка наша, жива
была. Гизарна к дедушке Рагнарису приходил и слезно просил, чтобы позволил
тот жене своей, Мидьо, его черную головешку обучила доброе пиво варить. И
подарки богатые принес.
Дедушка Рагнарис подарки взял и жене своей Мидьо повелел бабу ту
научить искусству варить пиво.
Боялись дедушка рагнарис и Гизарна, что не сумеет Мидьо объясниться с
черной старухой. Гизарна боялся потому, что пива ему хотелось домашнего, а
побираться и просить у соседей надоело. Дедушка же Рагнарис боялся, что
если жена его не справится, то Гизарна подарки назад заберет.
Но что-то в бабах такое есть, что будь хоть рабыня, хоть хозяйка
дома, хоть черная, хоть белая, как молоко, а между собой всегда находят
общий язык. Вот и Мидьо с той рабыней объяснилась, даже слов не
понадобилось. И что это такое в женщинах, от чего они друг друга без слов
понимают, то великая тайна и нам, мужчинам, она непостижима.
Так дедушка Рагнарис говорит, так отец наш Тарасмунд говорит, так
дядя Агигульф говорит и так брат мой Гизульф следом за ними повторяет.
Так или иначе, обучила бабушка наша Мидьо гизарнову рабыню пиво
варить. И зажил Гизарна припеваючи. Половину времени он по походам
таскался. Когда с добычей приходил, а когда и голодранцем, спасибо, что
жив остался. Уходя же в походы, Гизарна делянку свою соседям отдавал за
малую толику урожая. Так и жил: Рыбораб рыбу ему ловил, а злющая баба пива
варила немеряно.
И вот с такими-то подручными задумал Гизарна Вальхаллу у себя в дому
наладить.
Пива наварить велел, а меза Рыбораба на озеро погнал с острогой. Вот
уже и пиво поспело, вот уж и гости собрались и изрядно пива того отведали,
а Рыбораба с уловом нет как нет. До ночи ждали. Еле ночь пересидели,
дивному напитку дань отдавая и друг другу на раба премерзкого жалуясь,
казни ему придумывая. Разъярился на раба Гизарна - как это ему, Гизарне,
перечить вздумали, Вальхаллу ему порушить осмелились! И собрал воинство
свое - Валамира и дядю нашего Агигульфа. Отправились чуть свет на озеро
беглого раба ловить.
Священный напиток вотанов, по крови богатырей наших разлившись,
удвоил силы их и сдобрил их усилия священной яростью. Так и бродили по
камышам, но меза не нашли. Решили сперва, что сбежал мез - хотя зачем ему
от Гизарны бегать? Плохо ему, мезу, что ли у Гизарны жилось? Следы беглеца
искали, но не нашли. Сетовали, что собак с собой не взяли. Гизарна же на