"Е.Хаецкая. Монристы (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Ну, Мадлен, прощай. Мой рабочий день на сегодня окончен.
Я проводила ее к выходу и понуро побрела обратно. В классе я застала
Димулео и свою вторую подругу - Христину Хатковскую. Димудео стоял с мокрой
тряпкой в руке и негромко, чеканно говорил по-немецки:
- По приказу командира дивизии "Мертвая голова" Хатковскую Христину
Евгеньевну... расстрелять!
Потом он повернулся ко мне и дружески сказал:
- А сейчас я буду приводить приговор в исполнение.
С этими словами он запустил в Хатковскую тряпкой. Хатковская молча
подошла к нему и выжала грязную тряпку ему на голову. Димулео четким
офицерским жестом достал из кармана розовый платочек, вытер лицо и сказал
спокойно:
- Я, конечно, за последствия не ручаюсь, но сейчас здесь появится
труп!
Появлению трупа помешало появление военрука, майора Александра
Ивановича, человека лысоватого и с железными зубами. Моя любовь к военному
делу превратила его в мою музу, и я наводняла школу эпиграммами на
Саню-Ваню.
Саня-Ваня строит нас во фрунт.
- Принять строевую стойку! - говорит Саня-Ваня. - Грудь вперед! Живот
убрать! Руки чуть согнуть в локтях - и на бедра. Как вы стоите? Да, да, вы!
Не оглядывайтесь, вы! Да! Где у вас руки? Я же сказал: на бедра. Вам что -
показать, где у вас бедра?
Высокий хохот девчонок.
- Кру-гом! - говорит Саня-Ваня.
Мы с Хатковской поворачиваемся в разные стороны и стукаемся лбами.
- Отставить, - устало говорит Саня-Ваня.
И мы шеренгой идем в класс.

***

Но кончились занятия, прошли часы - и мы снова в клубе, среди
ненормальных, публично объявивших себя бонапартистами. Мы снова среди них, и
даже безнадежно изуродованная бонапартистами дверь швейной комнаты, где
хранятся наши вещи и топится наша печка, нас не расстраивает.
Насколько можно было понять, кому-то понадобился мел, находившийся в
швейной, а дверь была заперта. Поэтому сперва пытались открыть замок
подручными средствами, а когда он окончательно сломался, выпилили небольшое
окошко, в которое может пролезть человек.
Мы влезли в комнату и занялись печкой. Послышались французские выкрики,
затем кто-то заорал:
- Согласно этикету!
И в окошко всунулись ноги в серых рейтузах. За ногами последовало тело
в синем свитере и растрепанная светлая голова. Лицо Луи де Липика победно
сияло. В руке он держал несколько обмерзших прутиков, изображавших букет.
Прутики пахли деревом и морозом. Липик вручил нам букет и, высунувшись в
окошко, сказал:
- Себастьяни!
- Ну, - сказал Франсуа из-за двери.
- Выломай дверь, а то нет никакой возможности сообщаться.