"Елена Хаецкая. Дорога в Монсегюр (полный вариант)" - читать интересную книгу автора

Сперва - о не названных и не описанных, как соратниках Монфора, так и
соратниках Раймона Тулузского. Нетрудно догадаться, что среди них имелось
множество весьма живописных и достойных внимания личностей.
Проследить за всеми не представлялось возможности. Иначе пришлось бы
соорудить роман-эпопею.
Некоторым из героев пришлось придумать прозвища. В реальной жизни они
их не носили, либо же носили другие.
Придумывать графам и баронам прозвища я была вынуждена тем
обстоятельством, что в противном случае одних только Раймонов на малом
пространстве моего небольшого романа набиралось бы семь человек. Например,
Коминжей звали Рожьер и Бернарт, графов Фуа - Рожьер-Бернарт и
Раймон-Рожьер.
Предположение о том, что граф Фуа был рыж и веснушчат взято из одной
трубадурской сирвенты ("Жизнеописания...") Влюбленный трубадур, которому
дама предпочла графа Фуа, сетует:

Веснушчат некий граф,
Но Лоба влюблена...

Довольно любопытным показался образ епископа Фалькона (Фалька, Фулькета
и т. д.) В описаниях Осокина это - инфернальный злодей. Он творит зло ради
любви ко злу. Например, заманивает в ловушку тулузцев, чтобы Монфор их
истребил.
Полагаю, что Осокин базировал свои предположения касательно Фалькона
исключительно на "Песни крестового похода". Об объективности этого памятника
не может быть и речи. В своих оценках он не более объективен, чем любая
другая агитка.
В "Жизни святого Доминика", написанной французским доминиканцем
Лакордером (в России издана в 1915 году; написана тридцатью годами раньше)
присутствует такой персонаж, как тулузский епископ. Читая, я не сразу узнала
в нем Фалькона: это совершенно другой человек. Умный, сострадательный,
щедрый.
Я столкнулась с другим крайним полюсом. Доминиканец всячески
превозносит Фалькона, поскольку тот был близок и даже дружен со святым
Домиником. "Жизнеописания..." представляют Фалькона человеком находчивым,
религиозным еще с трубадурских времен и, в принципе, добрым. Спрашивается -
как он мог сотворить то зло, которое ему приписывает "Песнь..." (а следом за
нею и Осокин)?
Была сделана попытка реконструировать - что же произошло в Тулузе на
самом деле. Боюсь, однако, что до истины мы никогда не докопаемся. По той
простой причине, что истина была похоронена через полчаса после того, как
события свершились. И, наконец, оставался самый главный персонаж, для меня
наименее внятный, - сама Дама Тулуза.
Ни карты, ни толкового описания города я, естественно, не имела.
В один прекрасный день меня понесло в южную Францию.
Я отправилась в Лангедок в одиночку, имея только маленькую сумку через
плечо, не зная французского языка. Правда, к тому времени я добыла карту
Тулузы.