"Олег Хафизов. Мальчики " - читать интересную книгу автора

драться на кулаках (стыкАться), то Жарик вошел и в тройку самых сильных
пацанов всей школы в своей возрастной категории. Отблеск его славы коснулся
меня, и уж никто из ровесников не смел шакалить у меня деньги, я же мог себе
это позволить почти без риска.
Роли в новом коллективе распределялись примерно так же, как в стае
собак. Жарик никого не избивал, но было понятно, что он может это сделать.
Он, помимо всего прочего, был деревенский, то есть, более вольный и удалой,
чем городские мальчики. Кое-кто считал, что силой ему не уступает Назарик,
который практически не стыкался, зато имел аж трех старших братьев - лихих
наездников на велосипедах.
Enfant terrible и посмешищем девочек нашего класса был Таран - сын
учительницы. Таран был нестерпимо боек и шумлив, хотя и соперничал со мною
интеллектом. Он был весьма начитан, мечтал сначала быть космонавтом, а потом
собаководом. Он ходил в короткой суконной курточке с золотыми пуговицами,
придававшей ему матросский вид, носил скобки для исправления прикуса и
испытывал по этому поводу душевные страдания.
Другой причиной его моральных мук была оригинальная фамилия.
Естественно, что это дразнили Таранкой, Тарантулом, а иногда обзывали
хохлом. (Его родители были выходцы из кубанских казаков.)
Однажды, прогуливаясь с Тараном между сараев, мы увидели изображенную
мелом на стене рыбу. Я предположил, что это карп, символизирующий живущего
поблизости восьмиклассника Карпова. На что мой друг с болью возразил:
- А может, таранка?
Удивительной особенностью Тарана, лет до одиннадцати, было то, что он,
едва увидев где-нибудь кусок мела, тут же хватал его и пожирал с громким
хрустом. Так что, если его вызывали к доске и учительница отворачивалась
хоть на мгновение, мел исчезал, а на губах Тарана пенились белые пузыри.
После чего его посылали к ворчливой техничке за новой порцией, как козла за
капустой.
"Таран-дурак" - так звучала отповедь, которой девочки отвечали на его
наскоки. А надобно заметить, что наскоки эти не всегда завершались в пользу
Тарана, потому что иные девочки в нашем классе были выше и мощнее нас.
Обладательница самых мощных ляжек, Дронова, однажды ударом сбила Тарана с
ног, и он отлетел метра на три по проходу между партами.
Таран предложил мне дружбу первого сентября, когда мы сажали деревца у
школьной ограды. Мы и сели с ним за одну парту, предпоследнюю у окна. Но
Таран так бесновался, так плохо на меня влиял, что меня пришлось пересадить
на первую парту в среднем ряду, а со мной поселить Жарика, чтобы я влиял на
него хорошо.
С пятого класса, когда началась кабинетная система, а вместо одной
домашней Олимпиады Тихоновны у нас появилось много учителей по разным
предметам, места перестали быть фиксированными. Мы нередко снова оказывались
вместе с Тараном на задних партах, где можно было списывать, играть в
"крестики-нолики", "балду" и "морской бой". А также незаметно смотреть на
ноги Опариной в томительной надежде, что она сверкнет трусами.
В нашем классе был единственный спортсмен - очень легкий, сухой и
немного картавый атлет по прозвищу Грек. Он перешел вместе со мною из старой
школы, где не очень-то запомнился. А здесь мы подружились благодаря его
оригинальности и галантности, что ли. Когда девки нашли в моей папке (модном
дерматиновом портфеле на молнии без ручки) альбом по эпохе Возрождения с