"Генри Райдер Хаггард. Неравный поединок" - читать интересную книгу автора

наиболее приспособленных.
На следующую ночь после того, как я избавился от старухи, мне
пришлось познакомиться с этим вот приятелем, - он кивнул в сторону
черепа, который, казалось, скалился на нас со стены над каминной
полкой. - С самого рассвета до одиннадцати часов я был в пути
немалый срок, но мне хотелось быстрее добраться до цели. Все же я
распряг волов и пустил их пастись под присмотром проводника,
рассчитывая снова запрячь их часов в шесть вечера и ехать при
свете луны до десяти. Затем я забрался в фургон и хорошенько
поспал. Проснувшись часа в три пополудни, я встал, поджарил мяса и
пообедал, запив жаркое кружкой черного кофе (в те времена
консервированное молоко было редкостью). Не успел Том - так звали
погонщика - вымыть посуду после обеда, как появился проводник.
Молодой шалопай гнал перед собой одного вола.
- А где же остальные? - спросил я.
- Нкоси! - ответил он. - Нкоси! Остальные удрали. Только я
отвернулся, они ушли, кроме вот Каптейна, он чесал спину о дерево.
- Значит, ты захрапел и упустил волов, негодник, - закричал я
в раздражении. Не очень-то приятно застрять этак на неделю в
местах, которые лихорадка превратила в ловушку, да еще, к тому же,
день и ночь гоняться за волами! - Иди сейчас же за ними, и ты
тоже, Том. Да не вздумайте возвращаться без волов! Они, верно,
отправились домой, в Мидделбург, и, чего доброго, отошли миль (8)
на двенадцать. Так что без разговоров! Ступайте оба!
Погонщик Том выругался и отпустил пареньку здоровую затрещину,
вполне, разумеется, им заслуженную. Затем они привязали старого
Каптейна за поводья к дышлу и, взяв ассегаи и палки, двинулись в
путь. Я не прочь был бы пойти и сам, но оставлять на ночь фургон
под присмотром одного из них мне не хотелось. Настроение было
препоганое, хотя мне давно следовало привыкнуть к подобным
происшествиям. Чтобы успокоиться, я взял винтовку и отправился на
поиски дичи. Часа два я бродил попусту, не обнаружив ничего, во
что стоило бы стрелять. Я повернул назад и тут наконец ярдах (9) в
семидесяти от фургона увидел за деревцом мимозы старого самца
антилопы импала. Он бежал прямо к фургону, и мне удалось как
следует прицелиться, когда он был уже в нескольких футах (10) от
повозки. Я нажал спусковой крючок; пуля попала в спину. Импала
свалился, жизни в нем оставалось не больше, чем в дверном гвозде.
Хороший был выстрел, хотя мне и не подобает говорить об этом.
Настроение мое улучшилось, тем более что антилопа рухнула у задней
стенки фургона, так что мне осталось только, освежевав ее тушу,
обвязать ремнем ноги и подтянуть кверху. Когда я покончил с этим
делом, солнце уже зашло, с неба светила полная луна. Да какая
прекрасная! А затем наступила та поразительная тишина, которая
иногда воцаряется над африканскими дебрями в первые часы ночи.
Замолкло все - и животные, и птицы. Ни дуновения ветерка в кронах
деревьев, даже тени их не колебались, только становились все
больше. Тишина начала угнетать меня, я чувствовал себя безмерно
одиноким. Слуг с волами и в помине не было. Меня радовало даже
общество старого Каптейна, который лежал, прижавшись к дышлу, и