"Генри Райдер Хаггард. Рассказ охотника Куотермена" - читать интересную книгу автора

Гулко и отрывисто грянул выстрел в безмолвии ночи. Мгновение
спустя огромный зверь упал на голову футах в четырех от нас и
покатился в нашу сторону, разбрасывая судорожно бьющими большими
лапами ветки кустарника, вкопанные Машуне вместо ограды. Мы
выскочили из шалаша с другой стороны, а лев ввалился в него и
перекатился через костер. Затем он встал, сел на задние лапы,
словно большая собака, и заревел. Боже, как он ревел! Никогда не
слышал ничего подобного ни до, ни после. Снова и снова он набирал
в легкие воздух и исторгал его с душераздирающим рыком. Вдруг
onqpedh особенно громкого вопля он свалился, недвижный, на бок. Я
понял, что он издох. Обычно львы умирают на боку.
Со вздохом облегчения я взглянул на термитник, где стояла
самка. Она все еще была там и, словно застыв от изумления, глядела
через плечо и помахивала хвостом. Но, к нашей великой радости,
едва издыхающий зверь перестал рычать, она одним огромным прыжком
исчезла в ночи.
Мы осторожно приблизились к распростертому чудовищу. Машуне
затянул на зулусском языке импровизированную песню о том, как
Макумазан, охотник из охотников, чьи глаза открыты ночью, как
днем, засунул руку в пасть льва, пришедшего, чтобы пожрать его, и
вырвал сердце зверя. Прибегая к обычной для зулусов
гиперболизации, он выражал этим свое удовлетворение по поводу
того, что произошло.
Предосторожности оказались излишними: лев был мертв, как
чучело набитое соломой. Пуля, выпущенная из "мартини", поразила
зверя на расстоянии дюйма от белого пятнышка, в которое я целил,
прошла через все тело и вышла у правой ягодицы, близ основания
хвоста. У винтовок "мартини" очень сильный бой, но пуля не
производит больших разрушений в теле, и выходное отверстие ее
невелико. К счастью, убить льва не так уж трудно.
Остаток ночи я спал глубоким сном, положив голову на бок
мертвого льва, хотя от его опаленных волос исходил ужасный запах;
мне казалось тогда, что в этой позе есть некая доля иронии.
Когда я проснулся, легкие розовые краски рассвета уже покрыли
восточную часть небосклона. В первое мгновение я не мог понять,
почему тревога сдавливает мне сердце ледяной рукой, но запах
паленой шерсти мертвого льва, на туше которого покоилась моя
голова, напомнил мне о нашем бедственном положении. Я встал и
осмотрелся в надежде увидеть Ханса: если с ним не случилось
несчастья, он обязательно должен был вернуться с рассветом. Но
сколько я ни смотрел, его нигде не было. Надежды мои померкли:
бедняге, видно, пришлось туго. Поручив Машуне развести огонь, я
торопливо снял шкуру с великолепного зверя, затем отрезал
несколько ломтей мяса, зажарил их, и мы с жадностью принялись за
еду. Как ни странно, львиное мясо очень вкусно и напоминает
телятину, как никакое другое.
Когда мы закончили трапезу, которая была нам так нужна, солнце
уже взошло. Напившись воды и помывшись в озерке, мы отправились на
поиски Ханса, оставив мертвого льва гиенам. Многолетний опыт
сделал из нас с Машуне хороших следопытов, и мы по едва различимым