"Генри Райдер Хаггард. Скиталец" - читать интересную книгу автора

- Об этом мы поговорим после, а теперь иди, так как здесь, в этом
святилище, нам не должно говорить о земных вещах! - сказала златокудрая
Елена. Одиссей прильнул губами к ее руке и затем молча вышел из святилища.


ГЛАВА XVI

Отделение духа Реи

Жрец Реи бежал от врат Смерти, охраняемых духами умерших героев, от
святилища, двери которого раскрывались только перед людьми, обреченными на
смерть. Тяжело было на сердце у старика: он любил Скитальца. Среди
темнокожих сынов Кеми старик не знал ни одного, который бы равнялся этому
ахейцу, ни одного столь красивого, столь сильного и могучего, столь ловкого
и искусного в боях! Потом Реи вспомнилось, как он спас жизнь той, которую
он любил больше всех женщин в мире, - Мериамун, дочь светлого месяца,
красивейшую из цариц, когда-либо восседавших на троне Египта, красивейшую и
ученейшую после Тайя. Вспомнилась Реи красота чужеземца, когда тот стоял на
подмостках, в то время как длинные копья летели в него; вспомнилось видение
Мериамун. И чем больше он думал, тем сильнее смущение овладевало им. В
одном только он был уверен - это в том, что эти сны и видения насмеялись
над Мериамун и что человек, явившийся ей в этих видениях, никогда не будет
ее супругом, так как он на его глазах пошел на смерть в храм Погибели.
Спотыкаясь, спешил Реи во дворец и, минуя великолепные залы, хотел
пройти в свое помещение, но у дверей, ведущих в собственные покои царицы,
стояла сама царица Мериамун во всей своей величественной красоте, точно
изваянная из драгоценного мрамора, в царственном одеянии, увенчанная убором
из золотых змей на черных как смоль волосах, ниспадавших широкой волной,
точно мантия, вдоль стройной спины и горделивого стана. Как-то загадочно
странно смотрели ее большие черные глаза из-под густых ресниц и точно
проведенных кистью художника бровей, оттенявших матовую белизну ее
высокого, гладкого, как слоновая кость, лба. Низко склонившись перед ней,
Реи хотел пройти мимо, но она остановила его.
- Куда ты идешь, Реи, и почему так печально лицо твое? - спросила она.
- Я иду по своему делу, царица. А лицо мое печально потому, что от
фараона нет никаких вестей и никто не знает, что сталось с ним и с сонмом
Апура, которых он пустился преследовать!
- Быть может, ты говоришь правду. Реи, но не всю правду! Зайди ко мне,
я желаю поговорить с тобою! - сказала царица, и старик послушно последовал
за нею в ее покои, где по приказанию ее сел в то самое кресло, в котором
сидел Скиталец. Вдруг царица Мериамун опустилась перед ним на колени, слезы
стояли у нее на глазах, грудь ее порывисто вздымалась от подавленных
рыданий.
- Что с тобой, царица, приемная дочь моя? - спросил старик.
- Слушай меня, старый друг, единственный друг мой! - отвечала
Мериамун. - Помнишь тот день, или, вернее, ту ночь, когда я прокралась к
тебе? То было в ночь, следующую за той ужасной ночью, когда я стала женою
фараона и рассказала тебе тот страшный сон, который не давал мне покоя!
- Я хорошо помню это странное видение, о котором ты говорила мне
тогда, только разъяснить его не в силах мой слабый ум!