"Генри Райдер Хаггард. Рассказ о трех львах" - читать интересную книгу автора

Впрочем, там, где мы разбили лагерь, кустарник был редким и кое-где над ним
поднимались мимозы с плоскими кронами. Справа от нас пел песенку ручей,
проложивший в склоне глубокое русло. По берегам его зеленели адиантум, дикая
спаржа и другие красивые растения. Ручей пробил себе путь в красном граните.
Много веков он терпеливо размывал огромные каменные глыбы и выдолбил наконец
глубокие желоба и широкие чаши. Мы пользовались ими для купания. Ни одна
ванна из порфира* или алебастра, в которых омывались римские дамы, не могла
сравниться с нашими природными бассейнами для купания. И это в каких-нибудь
пятидесяти футах от скерма - изгороди из колючей мимозы, которую мы
поставили вокруг фургона, чтобы предохранить себя от нападения львов. О том,
что они бродят неподалеку, мне сказали следы, хотя самих львов мы не видели
и не слышали.
______________
* Порфир - изверженная горная порода.

Ванной нам служила большая промоина, над которой вода потрудилась
особенно хорошо. На краю ее росла удивительно красивая старая мимоза. Прямо
от нее начиналась большая и ровная глыба гранита, окруженная зарослями
адиантума и других папоротников. Она полого спускалась к наполненной
чистейшей водой гранитной чаше шириной около десяти футов и глубиной около
пяти. Сюда-то мы и ходили каждое утро купаться, и эти восхитительные минуты
принадлежат к моим наиболее приятным воспоминаниям. В то же время, как вы
сейчас услышите, это очень тягостные воспоминания. Стояла чудесная ночь. Мы
с Гарри сидели с наветренной стороны костра, а двое кафров жарили бифштексы
из мяса антилопы импала, которую Гарри, к своей великой радости, застрелил
утром. Мы были вполне довольны друг другом и даже всем миром в целом,
насколько это вообще возможно. Ночь была великолепная, и толком рассказать о
строгой красоте освещенных луной дебрей может только такой человек, у
которого на кончике языка больше слов, чем у меня. Великий океан зарослей
молчаливо катил волны кустарников все дальше и дальше к таинственному
северу. Далеко внизу, справа от нас, несла свои воды широкая река Олифантс.
Чтобы добраться до нее, пришлось бы спуститься на целую милю или даже
больше. Подобно зеркалу, она отражала серебристые копья лунных лучей,
направленных прямо в ее грудь, а на гору и равнину свет луны ложился
причудливыми яркими линиями. На берегах реки росли высокие деревья, и кроны
их торжественно возносились к небу. Бесшумная красота ночи обволакивала их,
словно облаком. Повсюду царило молчание - молчание в звездной бездне,
молчание на груди спящей земли. В такие минуты в уме человека рождаются
возвышенные мысли и он способен забыть о своем ничтожестве, почувствовав
себя частицей огромного первозданного мира, окружающего его.
- А это что? Слышите?
Снизу, от самой реки, поднимался громкий, раскатистый звук. Он
повторялся снова и снова. Это лев искал добычу.
Я заметил, что Гарри вздрогнул и слегка побледнел. Он был достаточно
смелый мальчик, но рык льва, впервые услышанный в торжественной тиши
Бушвелда, испугает любого.
-Это львы, мой мальчик, - сказал я. - Они охотятся внизу, у реки. Но я
полагаю, тревожиться нечего. Мы здесь уже третью ночь, и если бы они
собирались нанести нам визит, то, наверно, сделали бы это раньше. Впрочем,
не мешает подбросить дров в костер. Послушай, Фараон, сходи-ка с