"Генри Райдер Хаггард. Возвращение Айши" - читать интересную книгу автора

невосприимчивыми ко всем людским недугам. А может быть, все дело в том, что
из всех живых существ нам одним дано было впитать в себя эманацию Источника
Жизни.
Несмотря на голодную ночь, никто из нас не проявлял признаков крайнего
изнеможения; мы повернулись и стали рассматривать окрестности. Внизу под
нами, за узким поясом плодородной земли, простиралась бескрайняя пустыня,
каких мы уже немало повидали - ни воды, ни деревца, только солончаковые
пески, кое-где уже под снегом. В восьмидесяти или ста милях от нас, - в
таком прозрачном воздухе трудно было определить, на каком точно
расстоянии, - словно огромные волны на море, высились многочисленные горы,
десятки и десятки белых вершин.
Когда под золотыми лучами восходящего солнца эти вершины засверкали во
всем своем великолепии, я увидел, что Лео как-то странно взволнован. Он
быстро повернулся и поглядел вдоль края пустыни.
- Смотри! - воскликнул он, показывая на смутно темнеющую громаду.
Наконец свет достиг и ее. Это была огромная гора, одиноко стоящая среди
песков, не более чем в десяти милях от нас. Лео повернулся вновь, на этот
раз спиной к пустыне, и устремил взгляд на холмы, мимо которых пролегал наш
путь. Они все еще тонули во тьме, потому что солнце скрывалось за ними, но
вскоре потоки света стали переливаться через их верхушки. Они сползали все
ниже и ниже, пока не достигли небольшого плато в трехстах ярдах над нами. На
самом краю плато, с величественным видом взирая на пустыню, восседал
разрушенный идол, колоссальный Будда, а за ним виднелся низкий монастырь,
сложенный из желтого камня, - монастырь был в форме полумесяца.
- Наконец-то! - закричал Лео. - О Небо, наконец-то! - Он упал и зарылся
лицом в снег, точно опасался, что я могу прочесть в его чертах что-то такое,
чего даже я не должен видеть.
Я не пытался его поднять, хорошо понимая, что творится у него в душе,
ибо то же самое творилось и в моей. Я подошел к бедному яку, который,
понятно, не разделял нашего ликования, а только мычал и поводил голодными
глазами, и навалил на него меховые одеяла и кожухи. Потом я положил руку на
плечо Лео и сказал как можно более спокойным тоном:
- Если там живут люди, мы найдем и пищу и кров, а то уже опять
разыгрывается метель.
Не говоря ни слова, он встал, стряхнул снег с бороды и одежды, подошел,
и мы вдвоем принялись поднимать яка на ноги: бедное животное совсем
закоченело и так ослабло, что не могло обойтись без нашей помощи. Исподволь
взглянув на Лео, я увидел на его лице странно блаженное выражение: как будто
бы на него низошел великий покой.
Таща за собой яка, мы кое-как вскарабкались по снежному склону на
плато, где стоял монастырь. Кругом ни души, на снегу - никаких следов. Может
быть, эти развалины давно уже покинуты людьми? На нашем пути попадалось
немало таких: в этом древнем краю сохранилось еще много монастырей, которые
служили пристанищами для людей по-своему ученых и благочестивых, но жили они
и умерли за сотни, а то и за тысячи лет до нас, задолго до появления
западной цивилизации.
При мысли о том, что там никого нет, сердце у меня упало, а голодный
желудок болезненно заныл; я еще раз пристально посмотрел на монастырь, и тут
вдруг, к моей величайшей радости, из его трубы выплыл голубой завиток дыма.
Храм, видимо, помещался в самом центре монастыря; вблизи же от нас я увидел