"Генри Райдер Хаггард. Рассказы охотника" - читать интересную книгу автора

невредимы, и тешить себя несбыточными надеждами, что бедному нашему слуге
чудом удастся спастись из пасти львицы.
Наконец первые проблески рассвета поползли, словно призраки, вверх по
склону возвышенности и высветили спутавшиеся рога волов. Бледные и
испуганные, мы принялись высвобождать животных, ожидая, когда совсем
рассветет, чтобы отправиться по следу львицы. Но тут нас ждали новые
неприятности. Когда нам с превеликим трудом удалось наконец расцепить
беспомощных огромных волов, оказалось, что один из них тяжело болен. Он
стоял, расставив ноги и понурив голову. Сомнений не было - вол заболел
пироплазмозом. Я это понял сразу.
Во время путешествий по Южной Африке наибольшие неприятности причиняют,
пожалуй, волы. Они способны довести человека до белого каления. Вол не
обладает сопротивляемостью болезням и не упускает случая подхватить
какой-нибудь таинственный недуг. Назло вам он теряет в весе неизвестно по
какой причине и подыхает от истощения; самое большое наслаждение для него
неожиданно свернуть в сторону или отказаться тащить фургон на середине реки
либо как раз тогда, когда колесо по ступицу застряло в грязи. Стоит вам
поехать по плохой дороге - и через несколько миль вы убедитесь, что у него
сбиты ноги. Пустите его пастись - и вы скоро обнаружите, что он убежал, а
если не убежал, так наелся, чтобы напакостить вам, "тюльпана" и отравился. С
ним всегда что-нибудь случается. Вол - гнусное животное. Поведение нашего
вола вполне соответствовало привычкам этой породы: он заболел
пироплазмозом - надо думать, нарочно - именно в тот час, когда лев унес его
погонщика. Ничего другого я и не ожидал, а потому нисколько не удивился.
Ну так вот, плакать было бесполезно, хотя слезы так и навертывались на
глаза. Если заболел один вол, то и остальные, скорее всего, заразятся, хотя
мне их продали как "просоленных", то есть не подверженных пироплазмозу и
легочной чуме. В Южной Африке со временем к этому привыкаешь - ведь ни в
какой другой стране не бывает, вероятно, столь массового падежа скота.
Итак, захватив винтовку, я отправился вместе с Гарри на поиски останков
несчастного Джим-Джима или хотя бы его одежды. Фараона нам пришлось оставить
сторожить волов, не зря же я называл их тощими коровами фараона.[30] Почва
вокруг нашего лагеря была твердой и скалистой, и мы не могли найти следов
львицы, хотя у самого скерма обнаружили несколько капель крови. Ярдах в
трехстах от лагеря, немного вправо от него, росло несколько кустов протеи
медоносной вперемежку с обычными для этих мест деревцами мимозы. Я
направился туда, предполагая, что львица наверняка затащила свою жертву в
кусты, чтобы там ее сожрать. Мы стали пробираться по высокой траве, прижатой
к земле выпавшей росой. Не прошло и двух минут, как ноги у нас промокли по
самую щиколотку, словно мы брели по воде. Однако мы все же добрались до
зарослей и в сером свете наступающего утра медленно и бесшумно вошли в их
гущу. Под деревьями было еще темно, ибо солнце не поднялось, а потому мы
двигались очень осторожно, все время опасаясь набрести на львицу,
облизывающую кости бедного Джим-Джима. Но львицы мы не увидели и не нашли
даже фаланга пальца Джим-Джима. Здесь ее не было.
Продираясь сквозь кустарник, мы обыскали, казалось бы, все подходящие
участки, но с тем же результатом.
- Видно, она унесла его, - сказал я с грустью. - Так или иначе,
Джим-Джим уже мертв и помочь ему мы не можем, да смилуется над нами Господь.
Что теперь делать?